И то верно. Мои мысли высказал.

По супермаркету идем с Антоном за руку. Случайно так вышло, я не хотела. Но он взял, а я не сопротивлялась. Сплел наши пальцы воедино и потянул за собой. Будто мы пара. И толстовки у нас одинаковые. Мне так хочется ему сказать, что пора выполнять условия нашего соглашения, но… можно позже? Потому что сейчас мне очень хорошо.

Закидываю в тележку все подряд. Все, что вижу. Денег у мажора немерено, можно себе позволить, раз уж он угощает. Сыр, ветчина, красная рыба, овощи, фрукты, хлеб, йогурт, и пару пачек печенья.

Устала. Уф.

Провожу ладошкой по влажному лбу.

— Это все? — спрашивает, соединив брови на переносице. — Этого мало… Мне на раз.

Плетусь за ним и Максом, пока они продолжают опустошать прилавки. Не могу больше. Хнычу. Этот супермаркет бесконечный. Лабиринт зла. Лабиринт выкачки денег.

— Обезболивающее, наверное, перестает действовать, — пищу жалобно. — Мне что-то нехорошо. Надо было сначала заказать еды, поесть, набраться сил, а потом в магазин идти. У меня живот урчит.

Пока перечисляю все свое негодование, натыкаюсь на его спину. Он оборачивается, пробегает по мне хмурым взглядом.

— Иди сюда, — сгребает в охапку, я даже вскрикнуть не успеваю. Быстро перебрасывает все продукты в тележку Макса, а меня кладет в нашу, пустую. — Какая же ты мелкая…

Лежу, гляжу в потолок, закинув ноги вверх, качусь. Колесики по полу поскрипывают.

Это что сейчас было?

Нависает надо мной довольный. Увеличивает скорость. Смеется. Губу свою пухлую игриво прикусывает. Харизматичный говнюк.

Поворачиваю голову, а рядом тележка с продуктами катится. Макс мне деловито подмигивает.

Ну ладно, что уж… раз я сегодня Королева.

Руку поднимаю, нащупываю в соседней тележке съестное. Подношу к глазам. К глазу.

Фу, сыр с плесенью. Откидываю.

Вторая попытка. Бананы.

Сгодится.

Очищаю один и с аппетитом уплетаю. Так делать нельзя, но сегодня я под защитой мажоров. Тут деньги, тут власть, тут можно есть, не доходя до кассы.

Антон наклоняется и целует меня в лоб. Я глаз распахиваю шире и закашливаюсь, подавившись.

— Вот бы в этой тележке до дома, — озвучиваю еще одно желание.

А вдруг?

— Сделаем, — говорит Антон.

— Опять охраннику приплатишь?

— Угадала.

— Достали вы богатые. Так не интересно… Вот если бы украл… Эх.

— Хочешь быть преступницей?

Не успеваю ничего ответить.

— Эээ, — подъезжаем к кассе. Кассирша испуганно косится на мое лицо. — Как вы так? — спрашивает с ужасом в голосе, и потрясением во взгляде.

Это я на шкурке банана поскользнулась, — сочиняю на ходу, и кладу шкурку на ленту, перегнувшись через прутья тележки. От банана осталась только она. — Упала на собственный кулак. Очнулась, а рядом… — на Антона показываю. — Этот парень… говорит: «Выходи за меня. Я влюбился с первого взгляда». Как думаете, согласиться? Я вот не уверена… По мне, так он не особо хорош собой. Мало того, что страшненький, так еще и слабенький… Сегодня в баскетбол продул, представляете…

Макс слишком довольно ухмыляется.

— Так, тормози, — успокаивает Антон, мгновенно распетушившись. Спину ровнее делает. Насколько это возможно. Прищуривается. — Это кто тут страшненький?

Девушка переводит изумленный взгляд с меня на Антона. Зависает и смущенно улыбается. Выражение ее лица меняется на восхищенный. Этим парнем невозможно не восхититься. Он словно кинозвезда, вышедшая с обложки журнала. Даже в таком виде. Замученном, побитом… Он всегда на высоте.

— Ну и шутки у вас, — она кокетливо откидывает волосы за спину. — Я бы точно согласилась.

Антон ко мне поворачивается всем своим видом показывая: Ну естественно. Вот так и надо на меня реагировать. Ни то, что ты…

Я глаз закатываю.

— Так что? Поедешь до дома в этой тележке или пешком?

— Пешком, — вылезаю и помогаю парням разложить продукты по пакетам. — Я не настолько наглая.

Пока идем до дома, раздается рингтон телефона Макса, и он отлучается на несколько минут поговорить. Мы с Антоном подходим к детской площадке.

Погода ветреная и все еще идет дождь, я накидываю капюшон.

— Антон, ты не можешь оставаться у меня, когда захочешь, потому что есть уговор и… — начинаю с опаской, но он меня перебивает.

— Сказал же, не помню я про уговор, — хмурится.

— Антон, — повышаю голос. — Ты не можешь…

— Не могу.

— Что?

— Я не могу, неМалявка выполнить условия нашего договора.

— Антон! — начинаю заводиться. Тыкаю пальцем ему в грудь. Она у него твердая очень, нужно прекратить так делать, иначе однажды палец сломаю. — Послушай… я не хочу быть твоей временной девушкой. Я не хочу, чтобы со мной играли. Я не хочу быть твоей вещью! И я хочу, чтобы ты передо мной извинился! Я требую!

— Извини, — беззомэционально произносит и вздыхает.

— Ты говоришь совершенно без раскаяния! За что ты извиняешься?

Глядит на меня ошарашенно.

— Ты же сама требовала извиниться.

— А теперь я спрашиваю: За что Ты Извиняешься?!

— НеМалявка… — шепчет он со смешком. — Какая же ты у меня зануда.

Все мои попытки до него достучаться абсолютно бессмысленны, как бы не больно это было признавать. Прикусываю губу. Я в отчаянии. Антон внимательно отслеживает это действие.

— А ты! Бесчувственный кирпич!

— Почему бесчувственный, я чувственный, — шепчет с хрипотцой, наклоняется и тоже прикусывает мою губу.

— Антон! — кричу взбешенно, отпрыгивая от него. — Вот же ты наглый! Ты вообще не можешь ко мне приближаться! И целовать нельзя! И… кусать!

Смеется мерзавец, к себе притягивает.

— Замерзла? — шепчет с нежностью в интонациях. Я замираю.

— Да… но…

Вдох. Выдох. Несколько минут греюсь в его объятиях.

Поднимаю голову.

— Почему ты не можешь выполнить условия нашего договора? Это ведь нечестно! Зачем тогда все… это… устраивалось… знаешь, сколько я сил вложила…

— А ты сможешь?

— Что?

— Держаться от меня подальше?

Сглатываю. Губы облизываю и в его серые холодные глаза смотрю.

— Смогу.

— Не сможешь, — чеканит жестко. — Мы не сможем.

— Тогда давай дружить, — предлагаю неуверенно, нехотя вылезая из его объятий и отступая. Руки в карманы запихиваю.

— Чего?! — хохочет. — Сама поняла, что сказала?

— А что? Будем друзьями, — продолжаю уже с большим энтузиазмом. — Сможешь и дальше наблюдать за моими реакциями, будешь рядом, можешь временно, можешь навсегда. Друзья так делают. Будем поддерживать друг друга и…

— Мы никогда не будем друзьями, — отрезает грубо, в своей манере. Без каких-либо объяснений.

— Антон! — кричу обиженно, топнув ногой. — Ты обязан выполнить условия, а если не хочешь, тогда ты должен…

— Что?

— Признаться! Да. Вот для тебя второй вариант! Скажи спасибо, что я такая добрая! Признайся и…

— В чем?

— В том, что ты меня приревновал!

Отхожу еще дальше. Задыхаюсь. Как же он меня бесит.

Прислушиваюсь к шуму дождя.

Кап. Кап.