Я бежал по коридору, бил ногой в двери, из-за которых выскакивали ошеломленные, ничего не понимающие люди – многие из них вооружены, и хотя, кроме меча или кинжала, ничего нет, даже одежды, ясно было – эти вояки готовы к бою и так просто свою жизнь не сдадут.

Бегать отягощенным грудными железами, оказывается, не так просто – они неприятно дрыгались вверх-вниз, и все время хотелось их перевязать, превратив себя в нормального человека! Хмм… в мужчину! Мдаа… не женское это дело – война.

Когда в коридоре собрались все, кого хотел видеть, я указал на дверь в мою спальню и громко крикнул:

– На меня было совершено покушение! Кто-то пытался меня отравить! Начальник охраны – ко мне!

Главный охранник был спокоен, но бледен. Он знал, что может сейчас последовать – настоящая «мамашка» если не располосовала бы его пополам, то скорее всего начистила бы морду за то, что кто-то сумел проникнуть в святая святых. Нет, ну в самом деле – хозяйка спит себе, видит сны, как кувыркается с новыми мужиками, и тут на нее нападают! Травят! И кто в этом виноват? Ведь кто-то же должен быть виноват!

– Я расследую дело и строго накажу виновных! – Охранник был так же невозмутим и спокоен, и в лицо его стал возвращаться розовый цвет. Понял, что кары сию минуту не последует, а значит, могут не последовать никогда.

– Не до того! – строго, весомо приказал я. – Берете Эйлара, и в храм, к Седиону. Готовьте его к церемонии восшествия на трон!

– Как, ваша милость?! – удивился один из мужчин, стоявших справа от меня (Арунас, ближайший сподвижник, – выдала услужливая память). – Он же еще не в себе! Как можно?!

– Я сказала – можно, значит, делайте! – взвизгнул я, добавив в голос безумной истеричности. – Чего стоите, быстро! А мне новую тунику с гербом рода! Слуги, быстро! Седиона предупредите – будет возмущаться, я его кишки на алтарь намотаю! Так и скажите – я сделаю, пусть не сомневается! Бегом! Все!

Никто не спросил – с чего я решил… решила, что мой сын жив? Никто не поинтересовался, с какой стати нужно ускорить процесс? Госпожа сказала – все побежали!

Есть свои преимущества в самодержавии. Или в самодурстве. Когда тебя знают как больную на голову, необычайно опасную тварь, твои приказания выполняют не раздумывая, лишь бы только гнев полусумасшедшей бабы не пал на твою несчастную голову. Я их прекрасно понимаю. И одобряю. Особенно сейчас.

Через полчаса процессия двигалась по направлению к храму – впереди отряд вооруженных бойцов, позади отряд, с боков – я прикинул, всего здесь было не менее тысячи клинков. Это и охрана, и несколько рот королевской гвардии, присягнувших будущей королеве.

Предатели, мать их за ногу! Я постарался запомнить имена всех предателей – предавший один раз, предаст и во второй. Приду к власти – всех, на хрен, под нож!

Опа! Вот это я рассуждаю! Личность «мамаши» рулит! Навела бы она тут порядок, точно! Только я бы этого не увидел. И девчонки не увидели бы. Нет уж, извини, «мама», придется тебе сгинуть. Судьба, что поделаешь? Оказалась не в том месте не в то время.

Заспанный настоятель «карманного» храма, готовый исполнить любое приказание «мамаши» (жить-то хочется!), стоял уже возле алтаря и ждал, мучительно зевая, сердито поглядывая на вход. Увидел меня, заторопился, подошел – почти подбежал, – зашептал в ухо:

– Как возможно?! Он же должен ответить на вопросы! Готов ли защищать свой народ, отрицает ли Темного Брата, и все такое прочее! Без этого обряд будет неполноценным!

Твою-то мать! Как я мог об этом позабыть?! И в самом деле – потом кто-нибудь может заявить, что правитель не отвечал на вопросы и вообще ничего не соображал, и тогда уже дело хреново! Найдутся бунтовщики, которые пойдут с этой вестью по свету, и… в общем, все худо. Надо как-то выкручиваться!

– Я должна была отдать распоряжение! – хрипло, хватаясь за горло, сообщаю я. – Командиры, ко мне! Слушай мою команду! Соратники! Помощники! Ко мне!

Все мои вельможи во главе с Арунасом собрались передо мной, смотрят настороженно и вроде как недоверчиво. Что-то им не по нутру. Подозревают? Командиры подразделений чуть сбоку – не любят смешиваться со штатскими, как и всегда. Три помощника – знатоки законов, секретари – бумаги-свитки наготове, перья – ждут, чтобы записать.

– Мой приказ! – хрипло, якобы перемогая нездоровье, объявляю я. – Дожидаться, когда очнется мой сын, не расходиться! Когда очнется – тут же короновать! Я удаляюсь, так как нездорова! Но скоро я вернусь и тех, кто осмелится нарушить мой приказ, – посажу на кол! Разрежу на части! Кожу живьем сниму! Ясно?! Ясно. Седион, проводи меня куда-нибудь, где можно лечь. На меня сегодня совершено покушение, и у меня кружится голова. Ну что ты встал, веди! И чтобы дверь запиралась – я не хочу, чтобы меня беспокоили!

И мы пошли, оставив за спиной ошеломленные лица подчиненных, стоявших в гробовой тишине. Представляю, что они сейчас обо мне подумали. Небось сто раз пожалели, что со мной связались! Ну, ничего… скоро эта тишина закончится!

Меня привели в небольшую келью со сводчатым потолком, вмещающую только широкую, подозрительно широкую кровать. Вот зачем настоятелю храма кровать, в которой, кроме него, уместятся еще четыре служанки? Подозрительно! Ему нужна кровать шириной в полметра, эдакая лавка, чтобы слегка поспать и опять думать о спасении своей души! И душ своего народа, погрязшего в разврате! А тут что за сексодром?! Ох, нечисто это все…

Ну да ладно, постель относительно свежая, на двери засов – так сразу не вломиться (кстати – и засов в тему к широкой кровати! Заперся – и вытворяй!), потому можно спокойно заняться своими делами. Завоеванием трона, укреплением нравственности и всяким таким делом, достойным великого короля.

Впрочем, с укреплением нравственности можно и подождать. Нельзя же так сразу – рраз! – и укрепил. Нужно это делать постепенно, без тяжких для народа запретов, иначе можно и революцию получить, когда верхи и низы хотят, да им не дают! Революционная ситуация называется!

Практически вытолкав настоятеля за порог, я с облегчением свалился на постель, предвкушая, как снова займу мужское тело. Нет, я люблю женщин и тела их люблю – даже очень! Но только не тогда, когда сам сижу в этом самом теле. В голове начинают блуждать такие мысли, возникают такие желания, что… даже думать об этом неохота.

Я выскочил из тела «мамаши» довольно легко – можно сказать, без всякой задержки. Возможно, потому, что подсознательно знал, что не задержусь в нем надолго, а значит, укрепляться, пускать «корни» будет просто глупо. Вот тело Эйлара – это совсем другое, это уже мое. В нем мне жить долго и, надеюсь, счастливо.

Зависнув над сброшенной «оболочкой», я вдруг почувствовал укол сожаления – все-таки красивая баба! Была бы она страхолюдиной, какой-нибудь коротконогой прыщавой уродкой с носом-картошкой, тогда бы не так ее жалко, хотя и понимаю, что все это иррационально – разве некрасивая виновата в том, что она некрасива? Если бы можно было как-то перебросить «мамашку» в другое место, в другой мир…