Все-таки свинство какое-то. Неужели нельзя было с непрошеными гостями поступать почеловечнее? Ну вот зачем библиофилов душить в тесной гадкой ловушке? Чем они заслужили такое обращение?

Хотя… пусти тупое быдло в сокровищницу знаний, так они в поисках золота все сожгут, все сломают, порвут, разобьют! Как уберечься от вандалов? От конкистадоров, которые, к примеру, уничтожили империю инков! Инков и ацтеков за зверства так-то я не люблю, но все равно! Факт налицо – была империя, и нет ее. И жрецов нет, которые могли бы прочитать узелковое письмо.

Исчезла цивилизация! С ней исчезли и последние из тех, кто мог прочесть узелковые книги! Хорошо это? Да ничего хорошего! За это Кортеса в его вонючих обгаженных доспехах мало было бы живьем посадить на муравейник с самыми злыми муравьями!

Жаль, что давно уже помер, и увы – своей смертью! Редкостная тварь был, кстати. Ругательное слово – «конкистадор», символ тупой злобы, разрушения и стяжательства. Испанец, однако. Европа! Кто-то скажет, что я не люблю Европу. Эту – нет. Да и Европа ли она? «Мечеть Парижской Богоматери» не читали? Еще прочтете…

Но не до рассуждений – воздух все хуже, а у меня еще и живот как нарочно стало пучить, дышать своими пуками – это выше моих сил. Я человек интеллигентный, люблю свежий воздух, чистоту и простор. Потому – бежать отсюда надо, пока мой мозг не отупел от кислородного голодания и отравления кишечными газами.

Скользнул в Серый мир и приземлился аккурат позади того бабуина, что глумился над несчастным пленником. Обезьяны в это время как раз привстали, чтобы, вытаращив глаза, как следует рассмотреть место, на котором я только что стоял.

Удобная позиция! Когти у меня как серпы – здоровенные, острые, аж камни царапают! Чего им какая-то красная обезьянья задница? Одно удовольствие воткнуть их на сантиметр, а то и еще поглубже! Только вот испачкаются, один недостаток. Ну а ванна на что? Не испачкаешься – не искупаешься! Как говорят любители лечебных грязей.

В общем, вопил бабуин так, что мой нежный слух едва выдержал этот рев, сравнимый с ревом пожарной сирены. И кстати, что удивительно – мне показалось, что в реве я уловил отдельные слова и выражения! И были они похожи на те слова, что говорит любой уличный мальчишка империи и даже маститый демонолог с тысячелетним стажем, свалившись в придорожную канаву, наполненную гниющими нечистотами.

Хотя почему это – показалось? Судя по действиям обезьян, они были вполне разумны. Просто действует стереотип – обезьяна не может говорить. А если допустить, что может?

Решив обдумать эту животрепещущую проблему в свободное от управления страной время, я отбыл туда, где меня ждала пахнущая розами ванна, вкусный обед и тихая беседа между двумя учеными существами – гениальным котом и так и не научившейся ценить котов престарелой колдуньей, выглядевшей как дамочка с обложки «Плейбоя».

Да, отвык я уже в этой райской долине, что женщины могут быть коротконогими, толстозадыми, с обвисшими до колен сиськами или вообще без оных – каждая первая фейри образчик красоты и стройности! Вот ведь повезло же, а? Хмм… может, потому они и не желают разбавлять кровь обычной человеческой? Не хотят, чтобы их потомки превратились в подобие кухарки из университетской столовой – с ее слоноподобным телом и грудями, каждая из которых весит как два кота? Или в торговку зеленью, которую я видел в том же дворе, – девицу можно было бы легко укрыть за ручкой швабры, и, видимо, по этому поводу на ее лице навсегда застыло выражение вселенской скорби.

Мда… древние ученые знали толк в генетике. Чтобы вывести такой устойчивый вид человека, как наст, нужно обладать на самом деле невероятными по объему знаниями! И, скорее всего, все это ноу-хау находится в хранилище на скале. Уверен! Ну… почти уверен. В нашем мире ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Кроме одного – все мы умрем.

Не отказал себе в удовольствии плюхнуться прямо в ванну-бассейн. Скорее всего, ее готовили к приезду хозяйки – водичка была тепленькой, ароматной и такой чистой, что так и хотелось искупать в ней испачканные обезьяньей кровью когти! Нет для кота большего удовольствия, чем попить из хозяйской кружки, и нет для коточеловека большей радости, чем опоганить воду в ванной и распугать служанок, с визгом брызнувших во все стороны.

Кстати, очень миленькие рабыни, хоть и людского племени!

Людского? Вдруг в голову пришло – а так ли здесь все чисто? Вот, например, имеются некие симпатичные рабыни у хозяина, который и своих-то соплеменниц трахает в любое время суток, не разбирая, где чья жена или дочь, так будет ли он сдерживаться, имея под рукой красивых рабынь? Само собой – вывод ясен. А эти рабыни в отличие от представительниц народа фейри имеют обыкновение рожать детей – если, конечно, заранее не предприняты кое-какие меры. И даже если предприняты – остается некий процент тех, у кого защита не сработала или исчезла по прошествии времени.

И что тогда? Что будет с беременной рабыней? Понесшей от фейри? Ей-ей, как минимум половина здешних рабов были не куплены за Стеной, а «произведены» в родном коллективе.

Кстати – это вообще гадко. Гаже, чем заниматься «перекрестным опылением» родни, как какие-нибудь сектанты из «хлыстов». Только представить – твой сын или твоя дочь от рабыни тут же автоматически становится твоим рабом, и ты продаешь его (ее) как вещь, как предмет, другому хозяину! Это каким же надо быть… у меня слова такого нет! Дерьмо! По-другому и не скажешь!

Черт подери, ну что же они тут творят, эти проклятые фейри?! Им точно нужен хороший поводырь, пастух, который поведет к правильному, светлому будущему. Не коммунизму, нет – просвещенной монархии во главе с лучшим в мире королем!

Полный справедливого возмущения и розовых планов переустройства Вселенной, я выскочил из бассейна, как следует забрызгав стену дома, вытерся о приготовленные для колдуньи полотенца и халат, хорошенько по ним повалявшись, и пошел туда, откуда шел вкусный запах съестного – само собой разумеется, на кухню.

Как ни странно, повариха при моем приближении не сбежала, как это сделали поварята, – возможно, ей помогло то, что она находилась на боевом посту и на родной территории. Иначе как объяснить, что после того, как полосатый кот раскрыл пасть и потребовал: «Дай чего-нибудь пожрать!», – она не хлопнулась в обморок, сделав под собой лужу, соответствующую ее росту (высокая!), а молча подошла к столу, отрезала здоровенный кусок рыбы и… не бросила мне на пол, а положила в блюдечко и отошла, наблюдая, как я с жадностью поглощаю вкусный обед. Или ужин. Нет – все-таки обед, потому что время сейчас часа два, не больше. А может, и меньше.

Да какая разница, как назвать свое время питания? Главное – есть еда, есть крыша над головой и есть место, в котором я могу спокойно поспать. Ну да, на древних фолиантах. Приятно все-таки попирать сборник мудрости древних ученых. Их уже нет, давно сгнили в сырой земле, а ты есть! И можешь как следует отоспаться перед великими делами.

Сколько спал – не помню. Только когда проснулся, солнце за окном уже стояло над горами – низко-низко, касаясь вершин своим красным брюхом. За дверями слышались голоса – видимо, они меня и разбудили, а когда я уже окончательно проснулся, потянулся, почесал за ухом, дверь открылась и в нее вошла Хелга, наряженная в обычный свой домашний наряд: легкая туника, спускающаяся до половины икр. Лицо ее ничего не выражало, и на меня она посмотрела, как на обычного домашнего кота – насквозь. Будто я прозрачен, как стекло. Села за стол, задрала ноги на столешницу и, откинув голову на спинку высокого стула, замерла, созерцая полку, находящуюся сразу за мной.