то, что этой ночью я прижимал ее к своей груди, как самую великую ценность мира, ничего не значит.

Она мне поверила. Медленно кивнула, отпустила поводья и вернулась к месту, откуда мы вели наблюдение.

— Но если я увижу, что тебе нужна помощь…

— Я всегда буду рад ее принять, — ответил я. — Но твоя задача — дожить до момента, когда надо будет закрыть разлом. Таков план.

Мы в последний раз обменялись взглядами, и я поднял ладони, собирая голубую печать отвода глаз Лагу. Накрыть себя и четырех кочевников, что молча засобирались вместе со мной по короткому кивку Витати, насытить внешнюю границу печати магической энергией, разорвать контур…

На поле тем временем, события развивались довольно стремительно. Конница клана Тати все же врубилась в пехоту гохринвийцев, жестко, почти отчаянно. Я понимал задумку Великого Шаза: чтобы одержать победу, не обязательно вырезать все войско противника. Достаточно поселить панику в сердца бойцов, обратить в бегство первые пять-шесть рядов воинов, и тогда тяжелый бой превратится в легкую загонную охоту.

Но на этот раз западные соседи не дрогнули. Солидно сократив дистанцию между армиями, бойцы первой и второй линии успели занять оборону и ощетиниться длинными двадцатифутовыми пиками. Именно на них и нарвался первый ряд всадников. Ржали раненые кони, кричали люди, звенела сталь. Хаос боя поглотил поле, а кровь полилась рекой.

Наш же отряд медленно пробирался к правому флангу неприятеля, там, где стояли кавалеристы. Руна Лагу не глушила звуки, но вокруг стоял такой гам, что мы могли спокойно скакать на полном ходу — нас бы все равно не услышали.

Мы подошли настолько близко, насколько это вообще было безопасно. Не выходя за пределы полога отвода глаз, я спустился с коня и начал собирать контур фиолетовой печати. У меня была одна попытка, потому что если заклинание будет недостаточно мощным, но все же достигнет цели, оно просто вытянет всю силу крови и тогда клан Тати будет обречен.

Мне пришлось вспомнить все, чему меня учила архимаг Виола, но не для того, чтобы совершить идеальный призыв, отнюдь. Сейчас я нарушал все заветы фиолетового архимага, делал все возможные ошибки. Внешний контур больше внутреннего кольца, чтобы печать была нестабильной. Отсутствует руна магического барьера Рад, которая должна сдерживать призванного демона. Никакой защиты, никаких заранее подготовленных очистительных амулетов или контуров. Я должен собрать как можно больше энергии и всадить третью печать Эпель-Эпель-Инг в землю, в двухстах футах от того места, где находился. Нетривиальная задача.

Поисковая магия… Как давно я к ней не обращался. Но без руны Инг, печать разорвется у меня под ногами, а начинать собирать контур на таком удалении почти невозможно, даже для меня, познавшего силу Пустоты, мага, способного видеть потоки энергий в окружающем пространстве. Так что когда печать была почти готова, я одной рукой продолжил удерживать контуры, а другой — схватился за саблю, чуть оголяя лезвие. Короткое движение большим пальцем и вот, тонкий порез набухает от выступившей крови. Именно на нее я наведу руну Инг, именно кровь станет проводником.

Все мои предыдущие приготовления — лишь варианты неверного пути. Вот оно, нормальное решение, которое бы сразу и предложил опытный маг, а не такой неуч, как я. Все эти годы я слишком сильно полагался на щиты, целительство и физическую силу, что совсем забыл о высшем колдовстве. Наверное, я бы мог даже остаться вместе с Витати, там, за пределами поля боя…

Когда я замкнул печать, и фиолетовая стрела ударила куда-то в землю, а сила руны Эпель, ведомая направленным на кровь Ингом, устремилась в самый центр гохринвийского воинства, полог отвода глаз не выдержал. Возмущение магических энергий разрушило заклинание и внезапно мы оказались лицом к лицу с целым отрядом бронированной западной конницы, что стояла в охранении на фланге и ждала команды вступить в бой.

Всадники вылупились на нашу пятерку, я же замер, как заяц, что увидел охотника. Келандцы, что сопровождали меня, соображали на удивление быстро — я только шевельнулся в сторону коня, а они уже выхватили сабли и бросились на превосходящего числом противника. Они знали, что за колдовство я творил, они понимали, что я должен вернуться к Витати.

По бойцам Гатиса было видно, что шум битвы будоражит их кровь и они недовольны тем, что остались в стороне с винефиком и чужаком-печатником. Чтобы хоть как-то помочь бесстрашным воинам, что решили отвлечь противника, я выбросил вперед дикие щиты, а сам собрал целый каскад из печатей Ур и Берк, чтобы защитить бойцов и дополнительно укрепить их доспех. Например, я был удивлен тем, что младший близнец, оранжевый маг Вирати, не утруждал себя укреплением брони собратьев, расходуя силу только на их оружие. Этому, впрочем, было логичное объяснение — печати были более эффективны в плане укрепления предметов, чем дикая руна Ур, если говорить об обычных магах. Да и работы тогда для Вирати было бы слишком много, а он в первую очередь — винефик, а не маг-кузнец.

Бойцы Гатиса бесстрашно вломились в бок построения, мигов зарубив троих человек, и еще двоих — выбив из седел. Тяжелые сабли келандцев поднимались и опускались с такой скоростью, что я только диву давался. Не отставали даже кони под седоками — они кусались и били копытами, если подворачивалась такая возможность, совсем как тяжелые кавалерийские скакуны, которых тренировали проламывать щиты и строй противника собственной грудью.

— Назад!!! — проорал я, колдуя два голубых контура. Один — Лагу-Лагу, для меня и бойцов, второй — Рад-Эонх, чтобы парализовать первый ряд преследователей.

Обе печати были вторыми, ибо я опасался, что сразу две третьи просто не смогу удержать — мне не хватало практики, да и охранные заклинания никогда не были моей сильной стороной.

Чтобы скрыть наше исчезновение под пологом Лагу, в моменте между поочередной активацией печатей, я потянулся щитами Ур и взорвал землю между бойцами Гатиса и гохринвийскими всадниками. Простенькое, почти безвредное колдовство — щиты были нужны, чтобы просто поднять пыль. А когда она осядет, мы уже будем далеко отсюда, надежно скрытые охранной магией.

Едва я успел развернуть коня, как почувствовал, как что-то поменялось. Это моя печать Эпель-Эпель-Инг достигла цели. Из-за нагромождения людей и животных, что-либо разобрать в истинном зрении у меня не получалось, но сигналом, что портал открылся, стал крик. Он настиг нас уже чуть позже — когда мы вырвались за пределы боя и подъезжали к тому месту, где оставили Витати.

Крик этот был страшен. Так не кричит