не знает, слышит ли он, и, даже не уверенная, а хочет ли она, чтобы он слышал, начинает напевать: «Малютка белуха в большом синем море…»

Это не веселая, бойкая версия песни, которую так любят дети. Она поет медленнее и мягче, как нечто совершенно новое, нечто придумываемое ею прямо сейчас, и есть что-то западающее в душу в том, как мелодия и слова улетают с ветром.

«Плывет на свободе в диком краю…»

Грета закрывает глаза.

«Над ней небеса, а внизу – вода…»

Бен, наклонив голову, слушает ее.

«И белый китенок вперед держит путь».

Закончив петь, она снова открывает глаза, и Бен подается вперед, поставив локти на ограждение. Под ними раскачивается лодка.

– Я иногда пою эту песню моим девочкам, – говорит он.

Она кивает:

– Мне пела ее мама.

– Это прекрасно, – говорит он, – то, как спела ее ты.

До берега еще далеко. Все вокруг кажется нетронутым и первозданным, чистым и бесхитростным. Она поворачивается к нему, ее сердце бьется все быстрее.

– Папа попросил меня приехать. Прямо перед смертью мамы.

Он смотрит на нее, но молчит.

– У нее начались головные боли, и он беспокоился за нее. Я находилась в Германии и должна была участвовать в концерте, о котором долго мечтала. – Она закрывает глаза. – Мы всегда стремились причинить боль друг другу, притворялись, что нам безразлично, что думает другой. И я решила, он пытается вызвать во мне чувство вины из-за того, что я так далеко.

Бен кажется ошеломленным ее словами:

– Ты не могла предвидеть того, что произошло.

– Может, и нет. Но я могла быть с ними.

– Это ничего не изменило бы.

– Не изменило бы. – На сердце у нее тяжело. – Но, по крайней мере, я попрощалась бы с ней.

Его взгляд полон сочувствия:

– Я уверен, она понимала, как ты себя чувствовала.

Грета думает о последних сообщениях, которыми она обменялась с мамой и которые, конечно же, были совершенно обычными. На работе Хелен встретила учительницу музыки, разразившуюся потоком хвалебных слов в адрес Греты.

«Я сказала ей, что ты можешь прийти на зимний концерт учеников, – написала Хелен, и Грета так ясно представила выражение ее лица, оно становилось радостным и слегка озорным, когда она поддразнивала дочь. – Только ты и пара дюжин первоклашек. Я подумала, тебе это понравится».

«Звучит заманчиво, – ответила Грета, – надеюсь, что смогу».

Хелен написала сразу же: «Уверена в этом». Следующее сообщение Грета напечатала не думая. В Берлине наступила ночь, Люк уже спал рядом с ней, и она должна на следующий день встать рано, чтобы успеть на саунд-чек. «Спасибо за то, что думаешь обо мне», – написала она и выключила телефон. Ответ она получила только утром, когда снова включила его: «Я всегда думаю о тебе».

Несколько часов спустя, когда Грета выступала перед тысячами фанатов, что-то порвалось в мамином мозгу и она впала в кому. Такие дела. Так закончился единственный разговор, который был по-настоящему важен.

Теперь, стоя на лодке, они с Беном долго молчат, не отрывая глаз от серо-голубой воды.

– Я никому об этом не рассказывала, – наконец говорит она, и он кладет руку ей на плечи.

– Спасибо, что рассказала мне.

Она кивает:

– Я могу доверить тебе такие важные для меня вещи.

Глава 29

Они еще не успели доплыть до берега, когда телефон Греты снова ожил. Она достает его из кармана куртки и просматривает сообщения. Прошло всего часа два, но их уже накопилось немало, в основном о Люке: шквал просьб об интервью и послания от друзей. Но ей сейчас, посреди воды, все это кажется таким далеким, глупым и неважным.

Она смотрит на Бена, который с непонятным выражением лица листает сообщения, пришедшие ему.

– Я пропустил пять звонков Эмили.

– Кого?

– Жены, – корчит гримасу он. – Моей бывшей жены. Я просто хочу…

– Конечно, – говорит Грета, и он подносит телефон к уху. Его челюсть напрягается, а выражение лица становится деловым. Но через секунду он качает головой:

– Не ловит сигнал.

– Хочешь, возьми мой телефон.

– Нет, все о’кей. – Он смотрит на прибрежную косу, на скопление красных построек, к которым они быстро приближаются, а лодка тем временем то поднимается, то опускается на небольших волнах. – Я попробую еще через несколько минут.

– Эй, – говорит она, поворачиваясь к нему, когда становится видна пристань и лодка замедляет ход, – я передумала.

– Ты о чем?

– О Губернаторском бале.

Он хмурится:

– Ты не будешь там играть?

– Нет, – делает она глубокий вдох, – буду. Я определенно сыграю.

– Хорошо, – слабо улыбается он.

– И я хочу, чтобы ты пришел.

Он выглядит удивленным:

– Да?

– Да.

– А я думал, что нервирую тебя.

Она смеется:

– Так оно и есть.

– Но?

– Ты меня еще и успокаиваешь, – отвечает она, и он притягивает ее к себе. А потом какая-то часть ее не может поверить в то, что она все ему скажет. – Ты делаешь меня…

– Какой? – улыбается он, словно знает, что сейчас услышит.

– Счастливой.

Он целует ее, и губы у него соленые.

– Ты собираешься исполнить ту песню?

– Какую, про малютку-белуху?

Он смеется:

– Нет, ту, с видео.

– «Астрономию»? – И одно это слово отзывается в ней беспокойством и тоской. – Сомневаюсь. От меня хотят, чтобы я сосредоточилась на новом альбоме. Это беспроигрышный вариант.

Бен поднимает брови:

– Ты не кажешься мне человеком, предпочитающим беспроигрышные варианты, – говорит он, и Грете хочется так же верить в это, как и он.

На палубе желающие стоят в очереди на следующую экскурсию. На берегу играют дети, они бросают в воду камешки и радостно визжат, когда те высоко подпрыгивают над водой, их смех уносит ветер.

Лодка с глухим стуком тыкается носом в деревянную пристань, и Грета с Беном сходят с верхней палубы, кивают членам команды, проходя через внутреннее помещение, и оказываются на залитом солнцем берегу. Когда они лавируют в толпе, на них вопросительно смотрит маленький мальчик.

– Вы видели их? – взволнованно спрашивает он.

– Видели, – отвечает Грета, – передай им от нас привет.

Он хмуро смотрит на нее:

– Киты не разговаривают.

– Нет, но зато машут хвостами, – с улыбкой говорит ему Грета.

При выходе с пристани расположено длинное красное строение, состоящее из сувенирных магазинов и ресторанчиков. Они входят в него, их глаза привыкают к тусклому свету под высоким деревянным потолком, и Бен снова пытается позвонить. У самой двери имеется маленький консервный музей, и Грета с интересом разглядывает большие железные приспособления, которые, видимо, использовали некогда для того, чтобы резать и чистить рыбу, прежде чем засунуть ее в консервные банки.

Грета оборачивается на Бена, готовая