Однако судебные обвинения против христиан, по всей видимости, не были связаны с половой распущенностью или другими видами аморального поведения. Это ясно из рассказов о гонениях на христиан, об их осуждениях и казнях, дошедших до нас из древности. Кандида Мосс, историк раннего христианства, показала не так давно, что из периода ранее 250 года до нас дошли лишь шесть рассказов о мученичестве, причем два или три из них, по-видимому, вымышлены[190]. Однако один или два из оставшихся, вероятно, основаны на показаниях очевидцев, и во всех содержится историческая информация, которую можно собрать при внимательном чтении[191].

Прежде всего, они подтверждают то, что уже известно нам от Плиния: «преступление» последователей Иисуса состояло просто в нежелании отречься от названия «христианин», поскольку такая самоидентификация требовала отказа от поклонения всем иным богам, кроме их собственного. Пусть христиане молятся кому хотят – против этого язычники в целом не возражали до тех пор, пока и их богам воздавались положенные почести. Именно так поступали все вокруг, за исключением иудеев. Но это было именно исключение, старинное и всем известное. Христиане же исключением не были – это были просто люди, отвергающие традиционную религию: государственные преступники, заслуживающие наказания.

Один из самых древних дошедших до нас рассказов о христианском мученичестве – история ареста и казни Поликарпа, епископа Смирны в Малой Азии и видного христианского деятеля середины II века. «Мученичество Поликарпа» долгое время считалось рассказом очевидца, написанным вскоре после событий; часто его датировали 155 или 156-м годом. Однако современная наука пришла к выводу, что это подделка, созданная в начале III века[192]. Какова бы ни была его датировка, из него понятно, как воспринимали обвинения против себя сами христиане, а также видно, что чиновники нередко возбуждали дела и выносили приговоры против христиан с явной неохотой, побуждаемые в основном негодованием толпы.

Рассказ о мученичестве Поликарпа составлен в форме письма от христиан Смирны к христианам Филомелии, города в Центральной Турции. В начале его анонимный автор объясняет свои намерения: «Мы написали вам, братия, о мучениках и блаженном Поликарпе, который положил конец гонению, как бы запечатав его своим мученичеством. Ибо почти все, что произошло прежде, было для того, чтобы Господь снова явил нам мученичество, согласное с Евангелием» («Мученичество Поликарпа», 1.1)[193].

Очевидно, перед нами не беспристрастное изложение событий. Основная цель автора – показать, что смерть Поликарпа «согласна с Евангелием» и повторяет смерть Иисуса. Свою задачу он выполняет при помощи множества литературных штрихов: подобно Иисусу, как он изображен в Евангелиях, Поликарп не защищается и не бежит, а ждет, когда его предадут; он предсказывает своим последователям и саму казнь, и даже способ казни; перед арестом он горячо молится, прося о том, чтобы исполнилась воля Божия; чиновник, ответственный за его арест, носит имя Ирод; в город Поликарп въезжает на осле.

Более того: как и Иисус, мученик Поликарп встречает смерть спокойно и без страха. Изображение этого боговдохновенного мужества автор предваряет кратким рассказом о других христианах, подвергшихся пыткам во время жестоких гонений:

Кто не удивится мужеству [мучеников], их терпению и любви ко Господу? Рассекали бичами их тела так, что даже видны были внутренние вены и артерии; но они терпели. Даже стоящие около них плакали от жалости, а они были столь мужественны, что ни один из них не вскрикнул и не восстенал. Сим показали они всем нам, что славные мученики Христовы во время мучения своего были вне тела, или паче Господь, представ им, беседовал с ними («Мученичество Поликарпа», 2.2).

Толпа, не насытившись этими ужасными смертями, требует арестовать вождя христиан: «Смерть безбожникам! Разыскать Поликарпа!» («Мученичество Поликарпа», 3.1). За этим следует долгий рассказ о розыске и аресте. Когда Поликарп оказывается под стражей, те, кто его арестовал, предлагают просто сделать то, что от него требуется: «Что худого сказать: Владыка Кесарь! и принести жертву и остальное, и остаться в живых?» («Мученичество Поликарпа», 8.2). На это Поликарп отвечает твердым «нет».

Наконец его приводят на публичное судилище – на арену, вокруг которой собралась толпа; и здесь сам проконсул уговаривает Поликарпа отречься и сказать: «Смерть безбожникам!» – то есть проклясть богохульников-христиан. Поликарп отвечает с иронией, сильной, хоть и не слишком тонкой: нахмурившись, обводит взором толпу, собравшуюся на празднество, указывает на нее рукой и со вздохом обращается к небесам: «Смерть безбожникам!»

Снова и снова проконсул пытается снять Поликарпа с крючка. Он просит Поликарпа убедить толпу в том, что он не заслуживает смерти. Угрожает бросить его к диким зверям, если он не покается. Предупреждает, что его ждет смерть на костре. Все напрасно. Наконец проконсул сдается и отправляет на середину арены глашатая с объявлением: «Поликарп признал себя христианином» («Мученичество Поликарпа», 12.1). Озлобленная толпа разражается криками: «Это учитель Азии, отец христиан, он ниспровергает наших богов и многих учит не приносить им жертв и не чтить их» («Мученичество Поликарпа», 12.2).

Тогда проконсул приказывает сжечь его на костре. Но божественное вмешательство не дает огню коснуться тела святого, и палач закалывает его ножом. И на этом чудеса не заканчиваются: поток крови из тела святого заливает костер, из раны выпархивает голубь и взмывает в небо – так восходит на небеса дух Поликарпа.

Несмотря на эти детали, носящие явно богословский, а не исторический характер, в целом этот рассказ верно отражает основную причину враждебности язычников к христианам и суть юридических обвинений против них. Снова мы видим: все дело в твердом отказе поклоняться традиционным богам. Не менее важно и другое: из рассказа видно, что местные власти отнюдь не жаждут христианской крови. Они хотят сохранить общественное согласие – и от всей души желают, чтобы христиане опомнились, оставили свое упрямство и выполнили простейшие культовые действия, которые от них требуются. Почти никто в известном им мире против этого не возражает. Почему же так противятся христиане? Из ранних рассказов о мученичестве вполне очевидно, что преследователи христиан не были врагами религии как таковой. Совсем напротив: часто это были глубоко религиозные люди, противостоявшие христианской вере именно по религиозным мотивам. Христиане отказывались поклоняться любым богам, кроме своего собственного, – и для религиозных людей того времени это было опасной и кощунственной глупостью.