В Стратафоме свободную комнату затянули бы покрывалами от пыли и заперли на ключ. А во дворце семьи Домина все выглядело безупречно, даже если любоваться на обстановку было некому.

– Ваши вещи уже принесли, – добавил Джино и учтиво отшагнул от чужого чемодана.

Тот был крепкий, кожаный и надежный. В нем хранились чаша приливов и шелковое небесное полотно, которые Лексос привез из Стратафомы, но в шикарных покоях чемодан больше походил на случайно оставленный мусор.

– Ужин в восемь вечера, в лиловой гостиной. Она находится внизу. Спуститесь по лестнице и повернете налево у… Я отправлю сюда слугу, чтобы вы не заблудились.

Джино направился к двери и указал на три тяжелых висячих замка, которые смотрелись в изящной комнате столь же нелепо, как и чемодан Лексоса.

– Шифр – в прикроватном столике.

– Шифр? – переспросил Лексос, разглядывая миниатюрные диски с цифрами и прокручивающимися рычажками.

– Ах да, я и забыл, – вздохнул Джино. – Вы-то можете спать спокойно, – мальчик расправил плечи и постарался придать себе храбрый вид. – Ну, я пошел!

– Увидимся на ужине, – сказал на прощание Лексос.

– Если я до него доживу, – отозвался Джино с печальной улыбкой.

Лексос подремал, радуясь удобному матрасу, о каком в Стратафоме можно было только мечтать. Когда городские часы – громадные, с таким замысловатым механизмом, что поразил бы даже Ницоса – пробили семь, юноша поднялся и переоделся в чистый зеленый костюм.

Слуга ждал Лексоса в коридоре, и они отправились в лиловую гостиную – мимо пустых комнат отдыха, галерей с пейзажами на стенах, стеклянных дверей, ведущих на просторные террасы с видами на дворцовый сад.

Слуга придержал створку резных дверей и объявил гостя со столь ужасающим произношением, что Лексос невольно поморщился. Языки у них были похожи, но ударения ставились совсем в других местах.

Лиловая гостиная отвечала своему названию: вся в фиолетовых тонах, от сиреневого ковра до аметистовых занавесок. Выглядел зал причудливо и не то чтобы привлекательно, но таким богачам, как Тарро, уже сложно находить разумные способы тратить деньги.

Семья Домина собралась у окна. Джино жался к стене, чтобы никто не мог подкрасться к нему со спины, а братья и сестры с жадным блеском в глазах внимательно следили за мальчишкой. Тарро ничего не замечал – или, скорее, ему это было безразлично. Он беспечно потягивал напиток из бокала для вина, хотя налито там было явно что-то более крепкое, и разговаривал со стариком, которого Лексос уже видел на платформе.

– Александрос! – позвал Тарро и помахал гостю. – Как замечательно, что ты нас нашел!

– Здравствуйте, – сказал Лексос, выбрав самое официальное приветствие, какое только знал на трефацком.

Тарро пожал ему руку с удивительной твердостью, несмотря на пьяную дымку в глазах и раскрасневшиеся щеки.

– Это мой двоюродный брат, – объяснил Тарро, представляя Лексосу старика. – Ну… или какой-то дальний родственник.

– Я потомок из рода его двоюродного брата, – уточнил старик, протягивая Лексосу руку. – Франциско, очень приятно.

Долголетие стратагиози передавалось следующим поколениям лишь по крови и не распространялась на братьев, сестер и супругов. Если бы мать Лексоса выжила, ему пришлось бы наблюдать за тем, как она медленно увядает. Однако он увидел нечто иное, хотя никак не мог вспомнить, что именно.

– Взаимно, – ответил он на приветствие Франциско.

– Что ж, садимся? – предложил тот. – Полагаю, вот-вот подадут первую перемену блюд.

Некий заботливый слуга выделил для Лексоса место рядом с Тарро, но юноша не стал спешить и подождал, пока все усядутся. Он не хотел казаться отчаявшимся, тем более в первый же день. Важные вопросы можно обсудить и потом, а сегодня лучше напомнить Тарро о его симпатии к Лексосу.

Кроме Франциско, Джино и стратагиози за столом собрались сплошные незнакомцы, но Лексос сообразил, кто из них является отпрысками Тарро – по тонким губам с опущенными уголками. И все они и впрямь были детьми. Четыре девочки и четыре мальчика – от девяти до семнадцати лет. Лексос плохо умел определять возраст на глаз, в том числе из-за долгой жизни, но вполне мог отличить взрослого от ребенка.

По сравнению с мягкими круглыми лицами и румяными щечками детишек Джино выглядел как умудренный годами старик, но зато у каждого из них был острый взгляд, которого ему так отчаянно не хватало.

Впрочем, Джино выглядел собранным. Лексос иногда наблюдал за ним, слушая вполуха диалог Франциско и Тарро. Мальчишка сидел за столом, скрестив руки на груди и не притронувшись к закускам. Пожалуй, подход был разумный, но Джино многое терял, решил Лексос, угощаясь баклажанами под сыром.

Вскоре принесли главное блюдо – рыбу с овощами. Младшая Домина спихнула все овощи со своей тарелки прямо на пол. Тарро тем временем рассказывал, сколько денег и времени было потрачено на обстановку гостиной. Лексос подозревал, что в конце трапезы будет разбираться в планировке дворца. Франциско энергично кивал с набитым ртом, пока Тарро вещал, из какой древесины сколочены стулья.

Признаться, юноша ожидал более увлекательной беседы, а не этой скукоты, от которой хотелось уши оторвать. К сожалению, после выбора Тиспиры и позорного выступления Васы на собрании стратагиози было особенно важно создать приятное впечатление, и Лексос старался уделять все внимание байкам Тарро.

Лексос положил в рот кусок рыбы, когда с противоположного конца стола раздался сдавленный вопль, сопровождаемый громким треском. Юноша едва не подавился, и Тарро принялся с силой хлопать гостя по спине.

– Ну-ну, все в порядке, – приговаривал он, пока Лексос заходился диким кашлем. Наконец от особо мощного удара кусок непрожеванной рыбы выскочил из горла. – Ты живой?

– Прошу прощения, – горячо извинился Лексос. – Крик застал меня врасплох. Что случилось?

– Да просто мои дети ругаются, – отмахнулся Тарро. – Карима, извинись, пожалуйста. Смотри, что ты наделала.

Карима, младшая Домина, послушно встала. Обеденный стол доходил девочке аж до груди.

– Мне правда жаль, папа, – прошептала она тонким голоском. – Я немного увлеклась, разговаривая с Марко.

– О чем же? – строго поинтересовался Тарро, и в гостиной повисла тишина.

– Это личное, – ответила Карима, зардевшись.

– Что ж, решите все между собой. У меня не хватает терпения на ваши глупости.

– Хорошо, – ответила девочка и покосилась на брата, который был лет на шесть старше. – Слышал, что папа сказал?

– Хоть подожди, пока я доем, – проворчал Марко.

– Ну ты и копуша, – фыркнула Карима и села на стул, а Тарро вернулся к своему монологу, как будто вопрос был уже закрыт.

Но ничего подобного. Когда собравшиеся в гостиной отвлеклись на слугу с бокалами вина на серебряном подносе, Карима отодвинула стул, выхватила что-то стальное из складок юбки и подбежала к Джино. Лексос увидел