— Твоей жене и ребенку… — проскрипел Кайнир, — я полагаю, что не айя, а айт скоро скажет тебе пару ласковых! Он ещё спросит, зачем ты на самом деле сюда пробрался!

И тут Катя узнала парня — это был тот кумат, женатый на маленькой волчице, судьбу которого решала Великая Мать, заодно оставив незаживающую рану на руке Данира.

— Айя Катерина, — Турей придвинулась сзади, схватила Катю за руку и зашептала умоляюще, — айя, простите его, прошу, он подходил ко мне внизу, это я виновата, я сказала, что вы будете рады его благодарности, он недавно в замке и не знает правил, моя айя! Он несколько дней всего в замке! Он лекарю помогает, Тауруну…

Она шептала громко, чтобы слышал и Кайрин, хотя могла бы и не стараться — слух ведь у Кайрина тоже волчий.

— Отпустите его, айт Кайрин, — попросила Катя. — Я думаю, он уже понял свою ошибку и больше её не повторит.

— Плохо вы знаете куматов, моя айя! Не факт, что это ошибка, и этому проныре не требуется что-то ещё! Я прикажу взять его под стражу, и пусть посидит под замком до выяснения! У нас сейчас не все просто, моя айя!

Кайрин был прав насчёт того, что это не ошибка, а что требовалось кумату — Турей намекнула. Кате тоже это требовалось.

— Отпустите его, и никакого под замком, — она чуть повысила голос, — пусть поблагодарит и уходит сейчас же! Я признательна вам за бдительность, но прошу меня послушаться!

— Айя, вы сами не знаете, о чём просите.

— Если я прикажу, это будет убедительней?

С её стороны это было несомненное нахальство. И Кайнир посмотрел с сомнением, а она нахмурилась и глянула как можно строже.

— Хорошо, — всё так же с сомнением согласился он. — Но я доложу Даниру, и пусть тут усилят охрану. Ну, благодари айю и убирайся!

Парня не пришлось упрашивать — он вскочил на ноги, быстро поклонился Кате, задержав на ней короткий и очень выразительный взгляд, и убежал.

— Айя, вы не должны мешать тем, кто вас охраняет и понимает в этом намного больше вас! Данир предупреждал, что вы понятия не имеете, кто такие куматы! Я теперь буду присматривать и за мальчишкой, и за лекарем! — пока шли до спальни, Куйнир счел своим долгом отчитывать Катю, та благоразумно помалкивала и мило улыбалась.

Турей вздыхала, видимо, чувствуя себя виноватой. Когда Кайнир ушёл — принялась объяснять:

— Кто знал, айя? Он и правда тут недавно, не умеет прятаться. Кто знал, что Таурун такого бестолкового пришлёт? Одно слово непутёвый, разве умный кумат на волчице женится? Точно бестолочь. Ничего, я пошлю ещё весточку Тауруну, и спасибо, айя, что вступились за парнишку. И Тауруну теперь лишние неприятности, зря я его упомянула. Только как мне ещё было вам объяснить, кто это такой?

— Ладно тебе, не переживай, — утешила Катя. — Может, он вернётся еще.

— Конечно, охрану добавят, а он вернётся! Хотя, с такого бестолкового станется. Нет, я лучше схожу опять, передам лекарю, чтобы он со мной поговорил, не присылал своих дурней.

— Сходишь, сходишь. Но давай подождём немного, — ей отчего-то казалось, что быстрый заговорщицкий взгляд юноши и означал просьбу его дождаться.

Правильно показалось. Она вышла на балкон и, опершись о парапет, вгляделась вдаль, на лесистые горы за каньоном. И вздрогнула, потому что позади кто-то кашлянул.

Она медленно обернулась. Кумат стоял, прижавшись спиной к стене. Встретившись с ней взглядом, тут же низко поклонился.

Откуда он тут взялся?!

— Айя, позвольте мне на самом деле поблагодарить вас, — сказал он, прижимая руку к груди, — нас бы уже не было, если бы не вы. А теперь мы будем жить, и наш сын родится, может быть. И мы все будем помнить о том, что вы для нас сделали.

Она отметила это «может быть».

— Ваша жена ждет ребенка?

— Айя? — кумат воззрился на неё удивленно, и оглянулся по сторонам, — вы это мне сейчас сказали?

— А тут есть кто-то ещё?

— О… — парень смутился, — я подумал, что ведь мог бы кто-то быть скрыт вашей магией…

— Нет, я говорю с вами. Что-то не так?

— Простите, айя, — он вздохнул, — но лучше вам не говорить со мной так, словно я знатный айт. Я понимаю, что это шутка, но ещё услышат…

— Ах да, — спохватилась Катя, — простите. Прости, я хотела сказать. Я чужеземка и иногда отвлекаюсь.

— Вы не должны просить прощения, вы не можете… О, простите, что поучаю вас… — парень смутился ещё сильнее и густо покраснел. — Вы позволите, айя? Чтобы меня не заметили, — он присел, как тогда, обхватив колени одной рукой.

— Да, на самом деле, зайдём, — предложила она, показав вглубь коридора, но кумат решительно покачал головой.

— Мне лучше не заходить. Останется мой запах, могут почуять. Я уйду, как пришёл, — он показал куда-то на стену, хотя непонятно было, как по ней можно уйти, если ты не человек-паук.

Коты вроде не ходят по вертикальным поверхностям? Хотя выступы есть, а вон там виден кусок крыши. Но ведь этот кумат не превращается — говорил Данир?

Катя поняла, кажется, какую роль ей здесь определил режиссёр-провидение. Роль медсестры в дурдоме: наблюдай, делай выводы, подыгрывай, улыбайся, ничему не удивляйся. Ну и, всё же, пытайся немного влиять на эту странную действительность. Немного и осторожно. Поначалу придется так.

— Хорошо, — сказала она. — Я принимаю твою благодарность, и мне она приятна. Но, знаешь, благодарить надо Данира. Он это сделал для вас. Причём добровольно, я не просила. Я чужая здесь, не понимала даже, что происходит и о чём просить. Но он воспитан, как волк. Потому и списал всё на меня. Ему неловко признать даже себе, что он желает был добрым и к вам тоже. Делает добро и при этом скалит зубы. Добро по-волчьи, — этим словам она сама улыбнулась. — Я понятно объяснила?

Интересное получилось понятие, можно и совсем другой смысл в него вложить. Но тут смысл такой. И Катя была уверена, что так оно и есть — если иметь в виду Данира. И его отца наверняка тоже, и бабушку. Да и Юланку с Алитой — неужели они реально могли ненавидеть живущих на их земле котов-оборотней?

Кумат посмотрел на неё, нагнув голову набок, и кивнул.

— Я понял, моя айя. Но я никогда не думал об этом так. И всё знают, что ради своей пары волки на многое готовы. Да почти на все. Это их природа.

— А вы, коты?

— Мы куматы. Простите, айя, что поправляю. Мы тоже на многое, но не до такой степени. Простите, айя, если позволил себе лишнее.

— Ответ на мой вопрос — это не лишнее. Прекрати извиняться каждую минуту.

— Простите, что раздражаю вас, моя айя.

Ого, а в глазах у него чертей по самый краешек! Хотя по лицу, по голосу — не скажешь! Не так и прост котик…

— Простите, что до сих пор ничего не сказал о деле, моя айя. Мастер Таурун узнал, что вы ищете с ним встречи. Он готов встретиться. Мастер Таурун не смеет настаивать, но хотел бы приватности и сохранения тайны.