спокойно жил мир, даже не догадываясь, что творится в одном из старых московских особняков в самом центре столицы. Шумно выдохнув, он вытер со лба пот.

Теперь никакие объяснения не имели значения. Больше всего на свете он мечтал выбраться из этого ужасного дома и бежать без оглядки. Однако перед этим необходимо было найти сестру. На его звонок Люся не ответила, а часы на телефоне показывали, что с момента их последнего разговора прошло около часа.

Подобрав на всякий случай с пола деревянную ножку от стула, Коля вернулся в коридор и поскорее двинулся дальше. Возможно, он и успел бы благополучно покинуть этаж в следующую пару минут, если бы из комнаты с манекенами его кто-то не окликнул.

– Эй, Коля, или как тебя там, иди-ка сюда.

Приостановившись, он машинально повернулся на голос и увидел, как из полумрака комнаты к нему приближается манекен.

– Ну здоро́во! – Пластиковое лицо блестело даже в темноте. – У тебя, кажется, были проблемы?

Коля попятился. Остальные манекены тоже развернулись в его сторону.

«Это глюки», – сказал себе он и, швырнув в кукольного парня ножку от стула, тут же рванул с места. Манекены, громко топая, кинулись за ним, догнали, повалили и, больно схватив твердыми безжизненными пальцами, потащили в комнату. Бросили на пол и окружили.

– Думал, раз мы не можем ответить, мы ничего не чувствуем?

– Давайте его судить!

– К чему тратить время? Выкинем его из окна! Пусть полетает. Ты же хотел летать, летчик?

Закрыв голову руками, Коля призывал в себе силы проснуться. Однако кошмар не проходил.

Они снова подняли его и понесли к окну. Запаниковав, он принялся отбиваться. Бил куда придется направо и налево, разбивая в кровь кулаки о пластмассовые тела.

Поднялся жуткий грохот. Манекены падали, но не поднимались, и это придало ему решительности. Последних троих одного за другим он выбросил из окна.

Где-то заиграла музыка.

Коля так резво выпрыгнул на лестницу, что чуть было не скатился кубарем вниз, едва удержавшись за перила, и потом бежал огромными прыжками, перескакивая через ступени до первого этажа, где смог наконец остановиться и отдышаться.

Что делать дальше, было неясно. Ни единой сколько-нибудь внятной мысли.

Быстрее всего попасть на улицу он мог через квартиру Шуйского, но что поджидало его там? Теперь он уже ни в чем не был уверен. Опасность могла таиться где угодно: и внутри его собственной квартиры, и в квартире Корги. А что, если Магда, вознамерившись его достать, караулит там? Причины для этого Коля даже не искал. Он просто с первого дня знал, что бабка захочет расправиться с ним при первой же возможности.

И сейчас, когда, по словам Люси, все «разгипнотизировались», она наверняка решила воспользоваться моментом.

С учетом всех этих раскладов он выбрал квартиру Гончара. Место, где все ведут себя как послушные овечки и где на него точно никто не накинется. По крайней мере, он на это очень надеялся.

Двигаясь как можно осторожнее, он проник в коридор, придерживая дверную ручку, чтобы защелка не издала ни звука, притворил за собой дверь и, бесшумно крадучись, поспешил в сторону выхода. Откуда-то тянуло дымом. Поравнявшись с открытой спальней Гончара, он непроизвольно сбавил темп и заглянул внутрь.

На прикроватной тумбочке горела лампа, освещая спокойное, чуть порозовевшее лицо писателя. Грудь его под одеялом мерно вздымалась. И, если прислушаться, можно было услышать, как он дышит.

Коля задержался буквально на несколько секунд, но именно это и спасло его от столкновения с Козеттой. Повариха вышла из следующей комнаты со стопкой белья в руках и, не заметив его, свернула за угол.

Коля поспешил за ней, чтобы проследить, куда она уйдет, но только женщина успела дойти до конца задымленного коридора, как раздался звонок в дверь и в квартиру, суетливо озираясь, ввалилась Магда.

Опасаясь, что она его заметит, Коля подался назад и замер возле стены.

– Чем это воняет? – Бабка шумно принюхалась.

– Не твое дело.

– Да неужели? Ты и без меня знаешь, что спектакль этот не поможет. Просто сдохнем все раньше времени.

– Не вмешивайся.

– А жертвоприношения будут?

– Если понадобятся, будут. – Козетта говорила зло и агрессивно. – Думаешь, настал твой час? Злорадствуешь?

– Очень надо, – проскрипела в ответ Магда. – Ты же знаешь, что мне на него плевать. Помрет так помрет. Я в таком возрасте, когда улучшений не ждут. Днем раньше, днем позже. Не суть. Да и надоело. Вся эта мучительная и однообразная маята с вечными мигренями, артритом и гипертонией, обеды еще эти твои уродские. Тебе, дура, не понять, ты никогда не состаришься.

– Чего ты приперлась? Тебя сюда не звали.

– Парень у вас?

– Нет тут никого.

– Я же чувствую, что здесь. Ты его прячешь? Решила оставить себе?

– Еще не хватало, – недовольно откликнулась Козетта.

– А то я тебя не знаю. Кража мальчишек – твоя тема.

– Сейчас не до того.

– Тогда дай пройти. Мне он нужен.

– Зачем?

– Затем, что девочка не должна пострадать.

– Что-о-о? – потрясенно протянула Козетта. – Собираешься вмешаться в предначертанное? Пойти поперек его воли? Да кто ты такая?

Послышалась странная возня. Представить, что Магда вступила с Козеттой в физическое противостояние, было сложно. Старая бабка против женщины-танка. Но Коля-то знал, какими сильными и непредсказуемыми бывают сумасшедшие бабки, и он, хоть и не был поклонником Козетты, ставил исключительно на нее.

– Ладно. Хочешь – ищи. Но к Олегу Васильевичу не приближайся!

Услышав это, Коля метнулся в спальню Гончара, как в спасительный бункер, с такой необычайной прытью, что не успело еще стихнуть эхо голосов, как он уже лежал под его кроватью. Забился поглубже и замер, не дыша и сожалея, что не закрыл за собой дверь.

Прошло минут пять, от силы семь, показавшиеся Коле вечностью, когда до него снова донесся шум.

– Я не позволю устраивать здесь безобразия! – закричала Козетта. – Делай что хочешь, но не рядом с Олегом Васильевичем.

– Да какая ему сейчас разница? – Магда была уже совсем рядом, но еще не в комнате.

Видеть их Коля не мог, но они явно остановились на пороге спальни.

– Дай мне уже пройти, пока по-хорошему прошу.

– Вздумала мне угрожать? Ты? Мне? Да я тебя голыми руками разорву!

– Просто отдай мне парня, и я оставлю вас с Гончаром в покое. Не отдашь – пеняй на себя.

– Убирайся немедленно!

– Ну хорошо же… – Едкое шипение старухи проползло к нему под кровать, подобно змее. – Тогда и ты сюда больше не войдешь.

Дверь в комнату с грохотом захлопнулась.

– Что ты наделала?! – завопила Козетта. – Сейчас же открой, старая ведьма. Я должна помогать