оболочку. Здесь уже был воздух. Рой шагнул следом за мной, и вода потекла с него ручьем. Плита за нашими спинами встала на место.

Ару не пытался высушить себя. Вместо этого он рассматривал ряды непонятных приборов и кипы чертежей, которые громоздились на столах вдоль стен пещеры.

— Лаборатория твоего отца? — спросил он.

Я кивнула. Говорить было страшно. Казалось, если произнесу хоть слово — упущу собранную магию. Я была полна ей до краев, и самое главное еще впереди. Мысль о том, что я все еще почти обнажена, мелькнула и почти тут же исчезла. Пальцы Роя казались обжигающе горячими, и на какой-то миг я почувствовала тревогу.

Но магия все еще переполняла меня, и больше всего на свете мне хотелось избавиться от ее груза. И от той ноши, которую на меня взвалил отец. Уничтожить то, что поможет Шендану. Изобретение, которое не должен получить никто.

Я медленно прошла к дальней стене помещения. Она почти ничем не отличалась от остальных. Только тем, что стол перед ней был совершенно гладким и пустым. И я осторожно положила на него руки. Ладони обожгло холодом, столешницу начал покрывать иней. Собранная мной магия утекала с огромной скоростью. И как только последняя капля стала частью стола, стена передо мной растворилась и тоже стала проходом. На этот раз голубого свечения не было. Впереди я видела белые и багровые отсветы.

Это снова вызвало чувство тревоги. Но я шагнула вперед. И только тогда поняла, что Рой больше не держит меня за плечо. Я хотела обернуться, но мой взгляд уже выцепил в багровом свете серый постамент. Больше в этой комнате ничего не было. На наклонной плоскости было три углубления. Одно пустовало, а в двух других…

Артефакты были одинаковыми и странными. Одна половина каждого была белой, вторая переливалась всеми оттенками красного. От них исходила тяжелая аура. Но я все равно шагнула вперед, чтобы рассмотреть их поближе. И вдруг поняла, из чего они сделаны. Белая часть — куски перламутра. Такие же, как на медальоне со штурвалом. А вторая половина оказалась обработанными ветвями дерева хай.

Я резко обернулась и едва не уткнулась носом в грудь Роя. От его тела исходил жар, и я вскинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Отсутствующий взгляд испугал меня больше всего остального. Я рванула рубашку на его груди со всей силы. Так, что во все стороны брызнули оторванные пуговицы.

Белые линии на коже моего жениха стремительно наливались алым цветом, превращаясь в адскую метку. Я накрыла их обеими ладонями и зашипела. Несмотря на ледяную магию, жар был невыносимым и утихал очень медленно.

— Рой! — крикнула я.

На несколько мгновений его взгляд стал осмысленным. Не переставая вливать магию в метку на его груди, я прошептала:

— У меня не хватит сил на все. Я уничтожу адскую метку. А ты… Ты должен сжечь все, что находится в этой комнате. Рой!

Сначала мне показалось, что он все-таки не слышит меня. Затем он склонился к моим губам и поцеловал также страстно как тогда, в самый первый раз, у Адских врат вне категорий. И только после этого взмахнул руками. Сгустки пламени упали на пол и унеслись куда-то мне за спину. Хотелось верить, что к артефактам. Я сосредоточилась на алом пятне на его груди. Жар уходил медленнее, чем мне хотелось. Но я продолжала вливать свою магию, стиснув зубы.

Ноги у нас подкосились одновременно. Мы осели на землю, тяжело дыша, Рой привлек меня к себе, а мои ослабевшие руки сползли с его груди. Глаза закрывались сами. Какое-то время мы сидели в тишине. Рой первым пошевелился и взмахнул рукой, создавая слабый магический светлячок. Я оглянулась и обозрела пещеру. Постамент оплавился до неузнаваемости. От камней ничего не осталось, даже праха. Затем я резко обернулась и посмотрела на дело рук своих. Рубашку Роя покрывал иней, лед хрустнул на воротнике, когда тот пошевелился. Но кожа на его груди была девственно чиста. На ней было ни одной линии. Ни алой, ни белой. Никакой.

Недоверие, с которым Рой коснулся груди, было высшей наградой для меня. Я выдохнула с облегчением и уткнулась ему в грудь. И только потом спросила:

— Все?

— Все, — дрогнувшим голосом сказал он. — Я ее не чувствую. Такого никогда не было. Ты…

Он не договорил, только молча прижал меня к себе, я чувствовал бешеный стук его сердца и его холодная кожа под щекой еще раз подтверждала — все. Адской метки больше нет.

Голос Роя вырвал меня из размышлений:

— Ты поняла, что это за дрянь была?

— Ты про артефакты? — пробормотала я. — Источник силы для защитного контура. Который Шендан хочет использовать не для защиты.

— Не только. С их помощью, похоже, можно открывать адские врата и управлять демонами. Я чувствовал, что если подойду чуть ближе — откроются врата. И если этот камень кто-то возьмет в руки — подчинюсь. Отвратительно!

Последнее он прорычал. Я скользнула рукой по его щеке и сказала:

— Мы сделали, это мы справились.

— Не совсем, — возразил Рой. — Похоже, у Шендана есть один камень. Ты видела пустое место? Не знаю, как он заполучил его. Возможно, выкрал еще в те времена, когда твой отец доверял ему. Это объясняет многое, что происходило в Эйенкадже. Включая нападение редкой твари в замке наместника. А остальные он пытается заменить прорехами. И у нас даже нет доказательств, что такое возможно… Я сжег их сам.

— И правильно, — возразила я. — Такая сила не нужна этому миру. Никому не нужна. Король, Баррингтон, кто угодно… Все захотят воспользоваться этим, а не уничтожить. Армия из демонов… Худшее, что можно представить.

Он прикрыл глаза, соглашаясь, а я продолжила:

— Но больше Шендану от меня ничего не нужно. Кажется, он понимал, что я вот-вот уничтожу артефакты. И теперь он попытается меня убить. Я слишком много знаю.

Но Рой только крепче прижал меня к себе и процедил:

— Пусть попробует. Мне есть чем ответить.

Я зябко повела плечами и вдруг осознала, что все еще практически обнажена. А мужчина рядом со мной тоже не совсем одет и достаточно пришел в себя, чтобы интересоваться моим телом…

Целоваться мы начали еще в лаборатории. Но мысль о том, что место не совсем подходящее, похоже, пришла нам обоим. Поэтому Рой на миг оторвался от моих губ, поднялся и подхватил меня на руки. Я обняла его в ответ, прильнула всем телом.

Каким-то чудом, не разрывая объятий и продолжая страстно целоваться, мы покинули лабораторию. Кожа