Николая, про которого она и думать забыла в мешанине ужасов.

А уж если и врачи начнут ставить диагнозы и увеличивать дозу успокоительных препаратов… В психушку не хотелось.

«Мне просто нужно время…»

Слезы застилали глаза, но Липа упорно прокручивала статью дальше, будто ее автор мог дать ей ответы, пояснить, показать недостающие кусочки пазла.

– О, детка, ты плачешь?

Тепло маминых рук окутало плечи. Запахло заваренной ромашкой и чем-то сладким, знакомым.

Липа сжала в подрагивающих пальцах горячую кружку и сделала осторожный глоток:

– Ты же знаешь, я без сахара пью.

– Знаю, родная, – мама спешно захлопнула крышку ноутбука, – немного меда добавила.

– Меда?

Перед внутренним взором возникла деревянная бочка с намалеванной пчелой, но из нее доносилось мерзкое змеиное шипение.

– Олимпиада? – мужской голос позвал ее сверху, и она подняла голову. Кто-то, заслоняя свет, распластался на металлической решетке.

– Лип?

– Да… я… – прошептала она. – Ви…

– Липушка?

Ее ощутимо тряхнули за плечи, заставляя вернуться в реальность, хотя перед глазами еще стояла высокая широкоплечая фигура. Виктор прощально улыбнулся и затем взорвался изнутри гудящим роем пчел, разлетающихся в разные стороны.

– Все нормально, мам, просто задумалась.

Стоило большого труда выдавить из себя жалкое подобие улыбки. Едва дождавшись, пока мама выйдет из комнаты, Липа бросилась к своим вещам. Еще в больнице их затолкали в полиэтиленовый пакет, но до сих пор притронуться к нему не хватало сил. Даже достать разрядившийся телефон она попросила маму, чтобы не прикасаться к овеществленным воспоминаниям.

Голова привычно закружилась от чересчур резкого движения, и перед глазами поплыли черные точки. Но Липа достала сумочку, засунутую поглубже в шкаф. Прежде бежевую кожу теперь покрывали царапины, грязные разводы и бурые пятна, но молния была цела. На диван посыпались девичьи мелочи, среди которых сверкало то, чего в сумке точно быть не могло: инкрустированная стразами небольшая брошь-цветок, к которой так не хватало второй половинки в форме пчелы.

Три месяца спустя

Звонок в дверь посреди воскресного утра прозвучал неожиданно и вызывающе.

– Лип, откроешь? – донесся из кухни мамин голос.

– Кому там приспичило? – пробурчала Липа, откидывая одеяло и натягивая домашние шорты под футболку. – Причесываться не буду, сами виноваты!

Она на ходу взглянула в зеркало в прихожей и показала язык своему взъерошенному отражению. За дверью стояла сестра.

– Ты что, дрыхнешь еще? Уже десять!

Аня бесцеремонно отодвинула Липу с дороги и вошла, привнося с собой запах свежей выпечки.

– Имею право после трудовой недели! – огрызнулась Липа по привычке и заглянула в пакет. – Чего там?

– Булочки к чаю. С корицей твоей тоже есть, не волнуйся. – Сестра скинула куртку, разулась и рванула прямиком на кухню. – Мам, привет! Я не завтракала, можно с вами?

Мама только усмехнулась, выставляя на стол третью тарелку с манной кашей.

– О, манка! Класс, обожаю, как ты ее готовишь!

За окном ноябрьский ветер беспощадно обдирал с деревьев последние листья, но в небольшой кухне было уютно и тепло. Сладко пахло кашей и вареньем.

– Ты тоффно фф нами не поедефф ффматреть кфартиру? – прошамкала Аня с набитым ртом, набросившись на завтрак.

– Точно. Во вторник презентация проекта, а я не успеваю. Надо было эскизы Руслану на согласование отправить еще вчера… Я так много пропустила со всем этим.

Липа неопределенно покрутила в воздухе рукой и отпила чаю.

– Ну ладно, сейчас там и правда не на что особенно смотреть! Вот закончим ремонт, и тогда на новоселье всех пригласим. Закатим пир горой, точно! – Сестра мечтательно закатила глаза. – Фуа-гра, мраморная говядина, белые трюфели, лобстеры!

– Ну да, лобстеры! – Мама хмыкнула. – А ипотеку потом чем будете выплачивать?

«Лобстеры?»

Перед внутренним взором замельтешили столбики на экране игрового автомата. Картинки с едой постепенно замедлялись. Ире вместо кофе подсунули лобстеров. Кажется, Антон хотел пива с чесноком…

«Всё как в тумане. Но ведь было же! А у меня манка выпала! Да, манка. Вот как эта, мамина… Или наоборот, Антон просил пиво без чеснока?»

Бармен в дурацком берете, деревянный автоматус, шакал-переросток в кожаной куртке, черная карта на столе, гравюра со старинным мрачным за́мком… Под ней еще название было на табличке написано. Смешное такое… Ирина пошутила еще…

Обрывочные образы мелькали, как лопасти вентилятора, а потом, под скрежет механизмов, рухнули куда-то вниз, будто в колодец.

– Слезь с меня, – прохрипел Антон, и под Липой шевельнулось что-то теплое и мягкое.

Рядом застонала Ирина:

– Что это было? Они что, смерти нашей хотят?!

А потом вдруг у самого уха раздался шепот:

– Если что, я свой номер в твой телефон вбил.

Липа вздрогнула, капнув вареньем на футболку.

– Вот зараза, – она встала из-за стола, – я сейчас.

Скрывшись в ванной комнате, Липа выудила телефон из кармана и принялась листать контакты.

«Виктор».

Лаконичная строчка притягивала взгляд, словно еще одна ниточка, связывающая прочно поселившиеся в голове воспоминания с реальностью.

«Неужели все-таки?..»

Перебрав в памяти знакомых и убедившись, что с таким именем среди них никого нет, Липа занесла палец над кнопкой набора и закусила губу, мучительно выдумывая начало диалога:

– Привет, это Липа. Мы с тобой попали в массовую аварию и вместе проходили квест на выживание в проклятом замке. Кажется, там были те, кто на грани, понимаешь? Не думай, я не сумасшедшая, но, похоже, все, кто завалил квест, – погибли. А мы ведь с тобой прошли. Я снова здесь. А ты? Может, как-нибудь выпьем кофе? – Она глубоко вздохнула. – Господи, какой бред!

Но все же нажала на вызов.

«Будь что будет. Хотя бы просто проверю, кто ответит».

– Слушаю! – рявкнули в трубку.

– Виктор?

– Да, я.

– Я… Эм-м-м…

– Олимпиада, надумали, наконец, вернуть образцы плитки?

– Что?

– Керамогранит, шестьдесят на метр двадцать…

– А, да, – Липа вспомнила две здоровенные плиты, прислоненные к стене у ее рабочего стола. Она и правда их не вернула поставщику…

Быстро распрощавшись, Липа открыла кран и плеснула себе в лицо прохладной водой. Ниточка оборвалась, словно Атропос[10] щелкнула ножницами, перерезая судьбу.

– Ну ведь было же! Виктор, квест, за́мок… Или не было? А брошь в виде цветка тогда откуда?

Вернувшись на кухню, Липа быстро допила чай и, сославшись на работу, засела за ноутбук.

– Значит, за́мок. Посмотрим, существуешь ли ты на самом деле.

Конечно, за это время она неоднократно пыталась разыскать монументальное строение в окрестностях Иннополиса – тщетно. Но теперь новый осколок памяти засиял настенной гравюрой: «За́мок Лип».

Первая же ссылка вела на Ютьюб.

– После пожара в 1922 году, – забубнил ведущий документального фильма, – реконструкция замка, именуемого в народе «прыжок О’Баннона», растянулась на несколько лет из-за скудного финансирования и…

Статьи