– Откуда у вас стыковочные коды? – прервал затянувшуюся паузы встречающий, теребя трубку коммуникатора, не зная, куда ее деть, то ли убрать в карман, то ли держать под рукой, чтобы успеть сообщить о «проблеме», но глядя на молчаливого великана, все больше чувствовал, что коммуникатор ему вряд ли поможет.

– Вы старший офицер? – спросил Немезис, уже начиная понимать глупость посещения. Ведь можно было просто связаться и обсудить все вопросы, или хотя бы договориться о встрече. – Отбывая на поверхность планеты, мастер Крафт не предупреждал команду о том, что корвет временно зачисляется в состав флота? Это автоматически дает мне доступ ко всем кодам корабля, в том числе и боевым частотам…

Явно получив задачку не по своим мозгам, парень задумчиво нахмурился. По лицу пробежала тень рассуждений, максимум уместившихся в двух предложениях, и понимая, что ситуация не по его окладу, активировал коммуникатор.

– Чакри, чё делать-то? – В голосе проступили нотки растерянности, и, вслушиваясь в шелест наушника, парень переминался с ноги на ногу.

Активируя сканирование местного диапазона частот, Немезис прислушался с потрескиванию эфира, спустя секунды сканер вычислил частоту общения и, не сильно затрудняясь, взломал шифрование передачи.

– А у меня чё, голова одна на всех? – раздраженный голос с каждым словом все больше накалялся злостью. – Я откуда знаю, чё делать. Если мастер дал ему коды, значит, так надо, а коли надо, то…

Тут раздался более рассудительный голос и с нотками ленцы уверенного в себе человека прервал торопливые рассуждения:

– Не парьтесь, парни, он же явно сказал, что ему нужен старший офицер, пусть Фели и думает, чё с ним делать.

– Легко сказать… Опять будет учить, что самим мозги нужно иметь, а потом еще и в рыло даст. Она же только с осмотра двигателей вернулась, говорят, мотористам устроила бучу… – сокрушенно выдохнул Чакри, – попадать под раздачу как-то не хочется…

– Брось, тут явно по ее части.

– О, – воскликнул Чакри, и голос стал елейным, словно обладатель вручал огромный выигрыш в лотерею. – Тень, так как шлюз это твоя вахта, значит, и ты его сдаешь Фели.

Едва не выронив коммуникатор из рук, парень хмуро огляделся. Проворчав ругательство, для вида попытался попрепираться, но в эфире раздалась такая ругань, что обреченно вздохнув, парень пробурчал:

– Пошли, что ли.

Минуя череду коридоров мутного коричневого пластика, Немезис прислушивался к бормотанию сопровождающего. Парень все больше проклинал того, кто составлял расписание смен, свою невезучесть и гадкого Чакри. А когда они остановились напротив двери каюты, ничем не отличающейся от остальных кают жилого уровня, Немезис облегченно вздохнул.

Приложив руку к панели, парень поспешно проверил верхнюю застежку воротника, и когда ожил индикатор фиксатора, встроенный на уровне лица, поспешно сказал:

– Офицер. Тут это, – кивая за плечо, замялся, – в общем… тут типа разобраться надо.

Дверь с мягким гудением ушла в стену, и на вошедших накатила волна запахов, которая может царить только в комнате девушки. Не такая уж просторная каюта вмещала в себя стандартный лежак со столиком, а все остальное место занимал тренажер.

Сплетение гибких трубок, отливающих хромом, которые упруго гнулись под напором Фелиции, которая, шумно дыша, полулежала в центре ажурного сплетения и как раз заканчивала упражнение на жим веса от груди.

Громко выдохнув, рывком закончив упражнение, девушка потянулась за полотенцем. Полупрозрачный латекс, едва скрывающий все прелести молодого тела, заиграл на свету вкраплениями серебристых датчиков контроля, и едва рука вышла за пределы тренажера, хромированные щупальца втянулись в спинку кресла. Поднявшись с кошачьей грацией, Фелиция взглянула, словно выстрелила. Парень дернулся, словно был пойман на постыдном, и, покраснев, прокашлялся:

– Это… Вот он говорит, что ему нужен…

– Тень, – ласковый голос почти ворковал, но за ним слышались раскаты надвигающейся бури, – это я уже слышала, еще что-нибудь?

Едва сдерживаясь, чтобы не уставиться на едва скрываемые очертания молодого тела, парень замотал головой. Тяжело сглотнув, промычал:

– Можно типа идти?

– Иди, рядовой, иди уже.

Воин не помнил, как остался один.

Накатившие воспоминания подогревались запахами, и словно понимая, что испытывает воин, Фелиция грациозно избавилась от костюма и, не закрывая кабинки мини-душевой, принялась омывать разгоряченное тело заискрившимися струйками воды.

– Ты обожди минуточку, а то я не знала, что ты придешь. Не подготовилась.

Немезис застыл изваянием. Чувствуя, как подсознание раскрывается бездной дремучих инстинктов, он едва не скрипел зубами. Весь опыт общения с людьми твердил, что Фелиция знала, она ждала. И сейчас перед ним разыгрывается действие, в котором он был мышкой в умелых лапках игривой кошки.

– Ну, здравствуй, красавчик, – промурлыкала Фелиция, уже стоя напротив, да с такими нотками и улыбкой, что Немезис потерял остатки самообладания. Забурлившая кровь словно взбесилась от всплеска гормонов, застучала молотами в висках, прошла по венам девятым валом обжигающей истомы и, скапливаясь внизу, настойчиво пробуждала желания животного инстинкта, еще контролируемого сознанием.

– Нам нужно поговорить… – сквозь зубы прорычал Немезис.

На молочной белизне каждая капелька воды сверкала бриллиантом, он видел каждую клеточку, каждую пору и, вглядываясь в глаза, чувствовал, как проваливается в омут синих глаз.

– Говори… – все так же воркуя, Фелиция подошла еще ближе. Коснувшись ладонью черных чешуек брони, ощутила, как вздрогнул великан. Засмеявшись, положила вторую ладонь и, склонив голову, почувствовала щекой теплоту и легкий гул внутреннего механизма, – а я послушаю…

Воина словно пробил навылет мощный разряд импульсника.

Казалось, броня растаяла, пропустив к телу нежное тепло ее рук, а как только девушка склонила голову, закованная в броню ладонь сама поднялась и бережно коснулась плеча. Притягивая к себе стройное тело, вторая ладонь бережно коснулась головы, разглаживая строптивые волосы, что намокли и топорщились во все стороны колючками, Немезис боялся глубоко вздохнуть. Чарующий аромат словно воззвал к воспоминаниям, и перед глазами всплыли картины бурной ночи.

– Не могу… Я теряю контроль, – голос, полный напряжения, прорвался сквозь блокаду самообладания, и Немезис говорил слова, которые он еще никому и никогда не мог сказать. – Я не могу ни о чем думать… и ничего делать… Как тяжело мне дается самообладание, когда ты рядом. И я чувствую, как ты играешь моим состоянием… Что ты со мной делаешь? Зачем тебе это…

– Дурашка, – прошептала Фелиция, еще удобней прижимаясь к теплой броне, – ничего мне от тебя не нужно… лишь бы ты был рядом.

– Мы не можем быть вместе… – выдавил Немезис, балансируя на остатках последних капель самообладания.