– Репун, твою мать… все, хватит палить! Хватай Лопуха и ходу назад! – отдавая команды громогласным ревом, голос сержанта оставался спокойным, даже уставшим.

– Доложите обстановку, сержант…

– Сейчас будет прорыв периметра. Опять эта тупая колода проломит ограждение и спокойно пойдет дальше…

– А какой смысл в стрельбе?

– Так это, – отозвался сержант, отвлекшись на выкрикивание команд двум пехотинцам, уже убравшимся с пути следования рептилии, – яйцеголовые просили пару образцов этой… ткани для изучения, вот двоим приказал отстрелить хотя бы пару уродливых наростов, может, что и получится.

Минуя бронированные створки купола, тяжело ушедшие в стороны, отдавая мысленный приказ-образ, Немезис дал время шлему настроиться на боевой режим.

Стена джунглей по обе стороны энергетического ограждения разом потеряла нестерпимую яркость. Сенсорика боевого шлема и имплантированных датчиков-анализаторов фиксировали и обрабатывали каждое движение. Две бледно-красные фигуры разбежались в разные стороны, и на их с треском обвалились стволы молодых деревцев.

На просеку медленно выползал огромный монстр. Величественно переставляя массивные лапы, мастодонт возвышался почти вровень с великанами-деревьями, но больше всего его поразили не толстые ороговевшие пластины, покрывавшие монстра непробиваемой броней, а отсутствие головы. Огромные жернова челюстей, казалось, выпирали прямо из складок тела и, ни на секунду не останавливая меланхолично жующих движений, продолжали перемалывать вырванные с корнем стволы деревьев, путы энергетических линий, а верхняя челюсть еще была заляпана засохшими пятнами крови.

Отбежавший десантник развернулся и, присев на колено, тщательно прицелился. Коротко взвыв, импульсник тряхнул отдачей сгорбленную фигуру. Разогнанная мощным электромагнитным импульсом плазма со всполохом врезалась в шипастую спину.

Получив заряд полной мощности и обзаведясь еще одной выбоиной на бурой броне, мастодонт даже не вздрогнул, а также величественно и неторопливо пересек поле их лагеря и, переставляя три пары ног, двинулся дальше вглубь джунглей.

Один за другим заухали импульсники.

– О, кажись, получилось, – возникнув рядом, сказал сержант, напряженно всматриваясь вдаль, – расщепили третий шип…

– Не рассвирепеет?

– Не… Мы тренировались в джунглях, перехватывали их на подходе, палили со всех стволов, но ему как об стену горох…

Мастодонт как вышел, так же и скрылся за кронами гигантов. С треском сминая деревья, в очередной раз огласил притихшие джунгли клацаньем челюстей, продолжил свой путь.

– Интересно. А если стадо таких животных здесь пройдется. Чем остановить?

– Они стадами не ходят, – поежился сержант, представив, как весь лагерь будет выглядеть, если его вспашут хотя бы трое таких чудищ. – Одиночки. И всегда ходят по одному и тому же маршруту.

Ничего не ответив, Немезис решил более плотно пообщаться с биологами.

Собираясь уже вернуться в купол, услышал, как к сержанту подбежали двое пехотинцев. Уняв гул сервоприводов брони, два стальных истукана, раскрашенные под цвет джунглей, заговорили:

– Батя, глянь, – один десантник двумя руками натужно удерживал метровую щепку, протягивая сержанту, – все-таки обломали рога, совместили три залпа, и вот.

– Молодцы, – едва заметно улыбнулся сержант, – несите профу, но если опять начнете на премиальные разводить, я сам вам рога обломаю. Он человек культурный и вашего юмора не понимает.

Загоготав, пехотинцы заверили, что подобного более не повторится, и, поудобней перехватив щепку, обогнали Немезиса и растаяли в глубине дверного проема.

– Премиальные?

– Да балбесы, – виновато оправдывался сержант, – молодые, безбашенные, как-то профессор заикнулся, что ему бы образцов для лаборатории, и сказал, что будет премного благодарен. А они истолковали по-своему и настреляли чуть ли не сотню тварей, да всяких разных. Ну и к нему. Тот долго благодарил, типа спасибо и все, ну а эти балбесы-то не уходят. Ждут, когда же будет «премного благодарен»… ну и прижали его малеха.

Трактуя по-своему безмолвное молчание, сержант поспешно добавил:

– Я уже разобрался, всем дал по… и трое суток карцера.

Оставив сержанта с подоспевшим инженером разбираться с киборгами, уже начавшими восстановительные работы, Немезис вернулся в купол.

Собираясь подняться на второй этаж, он передумал и вошел на шум из холла первого этажа. Просторная комната встретила буйством резких запахов и гомоном, что сразу же стих, как только группа людей, толпившихся в центре помещения, обернулась на звук распахнувшихся створок.

Эмоции еще оставались на разгоряченных спором лицах, но уже менялись масками недовольной угрюмости. Словно по команде люди расступились и открыли стол, за которым сидел усталый Ригель. Обрадовавшись передышке, профессор отдувался и протирал платком вспотевшую лысину, отодвинув лежавшую на столешнице щепку, устало поднял глаза.

– Вот и выдалась возможность выяснить причину прекращения исследований, – со злорадным, мстительным видом профессор оглядел притихшую молодежь, – что же вы, давайте, повторите хоть толику высказанного мне…

– И спросим, – с вызовом и упрямством сказал девичий голосок.

Выйдя впереди зароптавших коллег, невысокая девушка поправила вечно спадающий обруч виртуальной связи. Явно не по размеру подобранный комбинезон мышиного цвета придавал движениям комичность, но при взгляде в большие глаза даже не возникало желания улыбнуться.

Широко распахнутые глазенки блестели изумрудами внутреннего упорства, одержимости, что придавало обладательнице силы не бояться ничего и никого. И глядя на приближающегося великана, что своей поступью заставил вибрировать стеклянные витражи с колбами, девушка взорвалась водопадом возмущений:

– Почему прекращаются работы?! Вы хоть понимаете, с чем мы столкнулись, над чем мы работаем?! Остановив исследования, мы уже не вернемся к ним никогда. Все результаты потом изымет Служба Безопасности, нас и близко не подпустят к артефакту… – негодование выплескивалось наружу все большим перечнем аргументов, и, черпая силы от ропота поддерживающих за спиной коллег, девушка бесстрашно высказывала царившие в группе настроения прямо в глаза молчавшему Немезису.

Собираясь резко оборвать бурную речь и ничего не объяснять, или попросту ответить скупыми фразами строгого, экономически обоснованного плана воздвижения колонии, воин заметил, что девчонка уже поняла, что стоявший перед ней великан не собирается прислушиваться к ее пламенной речи, и… просто расплакалась. Опешив от такой концовки, Немезис так ничего и не сказал.

– Вы даже не ознакомились с результатами работ, – в гробовом молчании всхлипнула девчонка.

– Какие могут быть результаты, если работы не завершены, – ответил Немезис, понимая, что уже проиграл, поддавшись эмоциям.