И по приказу старшего офицера вестовой стремглав метнулся из кают-компании. Офицеры же многозначительно и благодарно переглянулись, в полной мере оценив благородный поступок своего капитана.

«Да, сто раз был прав Андрюша!» — с благодарностью подумал о друге Фаддей Фаддеевич, убедившись, что наступил долгожданный перелом в настроении офицеров.

Дух товарищества, царивший на шлюпе до инцидента, был полностью восстановлен.

* * *

Все были обрадованы, когда через две недели после открытия первого атолла Островов Россиян увидели перед собой небольшой остров, который был выше прочих коралловых островов. Очевидно, это была вершина подводного горного хребта, несколько вышедшей из моря, так как состояла из слоистого камня, покрытого кораллами.

— Ну что, Андрей Петрович, похоже, выходим из архипелага. Это, наверное, последний из его островов, — с видимым облегчением произнес капитан.

— А что это вы так радуетесь, Фаддей Фаддеевич? — с наигранным удивлением спросил тот, прекрасно понимая причины воодушевления капитана. — Ведь вы же, как мне казалось, так стремились открывать все новые и новые острова и земли?

Вахтенный лейтенант Игнатьев при этих словах Андрея Петровича тактично улыбнулся одними глазами.

— Устал, — честно признался Фаддей Фаддеевич, как бы не замечая подтрунивая со стороны друга. — Трудно все-таки плавать среди островов архипелага, окруженных подводными коралловыми рифами. Сколько раз приходилось в самый последний момент сворачивать с курса, обходя их, и успев только предупредить Лазарева об опасности. А по ночам приводить шлюпы к ветру, чтобы короткими галсами под малыми парусами удерживать их на одном месте. Одним словом, намаялись все: и я, и Иван Иванович, и вахтенные офицеры. Достаточно. И так открыли более дюжины островов, хоть и небольших.

— А вам хотелось бы обязательно больших, ну, хотя бы таких, как Таити или, скажем, Нукагива?

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил рассмеявшийся капитан.

Рассмеялись и Андрей Петрович с лейтенантом Игнатьевым.

— И назовем этот остров именем вице-адмирала Грейга, под начальством которого служил на благодатном Черном море, — с ностальгическими нотками в голосе задумчиво произнес Фаддей Фаддеевич.

«Прав, Фаддей, что устал, — заключил Андрей Петрович, глядя на осунувшегося друга. — А впереди ведь еще столько же миль пути, сколько и пройдено, включая плавание и в неприветливых высоких южных широтах», — и он уже без всяких скидок на какую-либо игривость, как о панацее, подумал о спасительной мадере.

Друзья уютно расположились в адмиральской каюте за столом, накрытым вестовыми по малой программе со всеми полагающимися атрибутами. Мадера постепенно снимала накопившуюся усталость и остатки напряжения в их отношениях. Щедрое тропическое солнце освещало каюту, а в окне, выходящем на корму, был виден «Мирный», идущий за флагманом под всеми парусами, чуть накренившись на правый борт.

— Из всех островов, лежащих к западу от Островов Россиян, предпочтение для кратковременной остановки отдаю Таити. И в первую очередь потому, что астрономы, входившие в состав экспедиции капитана Кука, с большой точностью определили долготу мыса Венеры этого острова, что дает возможность поверить наши хронометры для точного определения долгот коралловых островов, открытых нами.

— Это очень важно, — подтвердил Андрей Петрович. — Астроном Симонов уже обращался ко мне по этому поводу.

— Кроме того, надо пополнить запас свежей воды и фруктов, — и Фаддей Фаддеевич кивнул на шоколад, которым они закусывали любимую ими мадеру уже без свежих фруктов, которые, к сожалению, закончились. — Ведь ты, если мне не изменяет память, делал то же самое именно на Таити во время своей одиссеи в Новую Зеландию?

— Именно там. На Таити очень приветливые островитяне не в пример дикарям, с которыми мы встретились на Островах Россиян.

— Ну не все же из них такие уж и дикари! Ты же помнишь, к примеру, островитянина, который преподнес нам небольшие жемчужины уже после случившегося инцидента, — при упоминании о котором капитан сморщился, как от зубной боли.

Андрей Петрович, конечно, помнил. Два островитянина на лодке подошли к шлюпу, подошедшему к одному из островов, и по первому же приглашению взошли на него, но вели себя несколько робко. Когда же капитан повесил им на шеи серебряные памятные медали и дал каждому пояс из выбойки, нож и другие вещи, они ободрились и стали так свободны в обращении, как будто были давно знакомы с моряками. Один из них вынул из-за пояса небольшой сверток, перевязанный волокнами кокосового ореха, которые содрал зубами, и передал капитану несколько мелких жемчужин. Затем, указывая рукой на берег, повторял: «Нюй! Нюй!» — то есть много, много! Как выяснилось, они не жили на этом необитаемом острове, а периодически приплывали сюда по хозяйственным нуждам.

Фаддей Фаддеевич блаженно улыбался, предаваясь приятным воспоминаниям, и с любовью, особых слов для выражения которой и не требовалось, смотрел на задумавшегося друга. «Какое счастье, что он рядом со мной! Это же просто дар провидения!»

* * *

Андрей Петрович стал раскладывать на столе бумаги со своими записями, но затем передумал и позвонил в колокольчик.

— Ну, ассистент, похвались своими успехами, а то все как-то недосуг, — обратился он к Матвею, как тень, появившемуся в дверях.

— Все готово, Андрей Петрович! — с готовностью доложил вестовой, а затем, несколько стушевавшись, добавил: — Почти…

— Что значит «почти»? — насторожился ученый.

— Дело в том, что вы, Андрей Петрович, наказывали мне подготовить таблички под всеми экспонатами с указанием названий животных, — тот утвердительно кивнул. — Но вся беда в том, что и в Британской энциклопедии, и в других книгах из вашей библиотеки названия животных и их видов указаны, как правило, на латинском языке. Поэтому я расставил таблички, написанные как на русском языке, когда знал эти названия, так и на латинском, как написано в книгах.

— Молодец, Матвей, это дело поправимое, — облегченно улыбнулся Андрей Петрович, — только больше так не пугай меня.

— Как можно, Андрей Петрович?! — испуганно воскликнул вестовой.

— Да ладно, это я так, для профилактики… А теперь пойдем, посмотрим экспозиции.

— Давайте, Андрей Петрович, — с готовностью ответил Матвей, смахнув со лба пот, нежданно выступивший от переживаний, — я сначала сбегаю туда с Макаром, пока их высокоблагородие господин капитан на мостике, и мы подготовим освещение, а уж потом я прибегу за вами?

— Добро! Только запомни, Матвей, что ассистент ученого должен при надобности пользоваться носовым платком, а не рукавом рубахи.

— Есть пользоваться носовым платком! — вытянулся в струнку вестовой, густо краснея.

— Возьми пока один из моих, за неимением другого.

— Как можно, Андрей Петрович?! — опешил Матвей. — Ведь они же у вас батистовые!