— Не, такие штуки если и есть, то у единиц, приближенных к лордам. Причем это вот максимально ближний круг, самые преданные и сильные воины.

— Мару, я хочу, чтобы ты пообещала никому этого не рассказывать. Вообще все, касающееся меня.

— Это будет сложно, я же в Союзе. Проклятье, Арден… Ты прям заставляешь меня выбирать между сердцем и карьерой. Я могу тебе пообещать лишь вот что: когда я вернусь в Союз официально, то буду ограничиваться неважными отписками. Где-то опущу детали, где-то совру.

— Но?

— Но я всё-равно буду вести записи, и в том числе то, что ты расскажешь. Я буду передавать их в Надгробную. Истина должна быть записана, во что бы то ни стало.

— Надгробную? — не понял я.

— А, извини. У каждого из членов Союза есть Надгробная. Это что-то вроде особого хранилища, в которое есть доступ только у него. В нем мы храним знания, которыми хотим поделиться после смерти. Оно как раз и создано на такой случай. Когда есть важная история, которая должна быть рассказана, но если озвучить её сейчас, она может повредить.

— Это больше похоже на угрозу, Мару, — нахмурился я. — Хранилище компромата, которое откроется, если с хозяином что-то случится.

— Ой, нет. Всё не так. В смысле, некоторые из нас правда могут использовать его так, но я вовсе не хочу тебе вредить. Я распоряжусь, чтобы мою Надгробную раскрыли через десять лет после моей смерти. Идет?

— Мне всё ещё не нравится, Мару. Даже через десять лет.

— Через десять лет после моей смерти, — напомнила она. — А я скоро умирать не собираюсь. Может я вообще возвышусь и проживу ещё сотни лет, а? Мне кажется, через сотни лет тебе не будет дела до тайн, что важны сейчас.

— Время покажет, — хмыкнул я.

— Арден, я уже говорила: мы не только шпионская сеть, мы историки. Хранители истинной истории этого мира. Ты хоть знаешь, что из себя представляет нынешняя история?

— Нет.

— Это каша. Даже хуже. Лорды словно целенаправленно переписывают историю, причем переписывают хаотично, добавляя в неё очень много лжи и выдумок. И лишь мы собираем достоверные сведения, те, в которых наши потомки могут быть уверены. Поэтому так важно, чтобы и твоя история оказалась в наших архивах, пусть не сейчас, а через много-много лет, возможно, когда тебя уже и в живых не будет.

— Рановато ты его хоронишь, — фыркнула Мия.

— Что? Ох, нет, я не о том… — тут же начала оправдываться Мару, поняв, как это прозвучало.

— Хватит. Стой. Не десять. Двадцать. Двадцать лет после твоей смерти эти знания будут неприкосновенными. Ты можешь мне это обещать? — прямо спросил я.

— Да, — сразу согласилась Мару. — Я бы и больше пообещала, но правила запрещают. Даже двадцать лет — это уже больше, чем разрешено, но прецеденты бывали, и думаю, мне одобрят.

— Хорошо. Тогда можешь записывать, — кивнул я.

Я вообще могу погибнуть уже через пару дней в отчаянной попытке освободить друга, который меня даже не помнит, так что какая разница? Она права, вряд ли через двадцать лет эти сведения будут такими уж секретными. Учитывая, как у меня получается хранить секреты, подозреваю, что к тому времени мои враги будут отлично знать обо всех моих умениях. Хотел бы я таиться, остался бы во внешних витках с семьей. А раз так…

— Знаешь, Мару, я тут подумал. На самом деле у меня для тебя есть история, которую нужно записать. Которую должны узнать люди после нашей смерти.

— Да? Погоди, дай мне минуту, чтобы подготовиться, — Мару тут же достала из пространственного кармана чернила и свиток. — И что за история?

— Это история о мальчике, который в пять лет попал в ад.

Глава 28

Остался один день до назначенного времени, и я собирался провести его с толком. Первым делом мы с Мару в последний раз посетили аукцион, забрав то, что я заработал за продажу колец. В общей сложности получилось больше двенадцати миллионов небесных спиров. Тогда же я узнал? что помимо небесных спиров есть ещё одна валюта, которую используют, когда суммы доходят до таких огромных значений — божественные спиры, каждый из которых идет как десять тысяч небесных.

И большую часть денег мне выдали именно в них.

Следом я полез в список необходимого для второй закалки меридиан. Рю оставил четкое описание необходимых компонентов и способа их приготовления. И если необходимое для первой закалки было нетрудно достать, достаточно пройтись по алхимической лавке, то вот для второй ингредиенты были очень редки. Например лиловый цветок бескрайнего неба стоил двести тысяч спиров. Это был самый дорогой ингредиент, но не единственный. Цена на остальные разнились, где десять тысяч, где сорок, но мне всё это было необходимо.

На счастье каждый из ингредиентов был в наличии. Правда кое с чем пришлось переплатить за «срочность». В конечном итоге я покинул аукционный дом Тысячелетнего Золота, облегчив свои карманы на миллион, но это не страшно, учитывая, какие возможности передо мной откроются после.

Вернувшись в гостиницу, я создал дверь и скрылся в личном убежище. Мару последовала за мной. Она вообще теперь следовала за мной словно хвостик, желая увидеть всё и вся своими глазами.

Отрезав убежище от реального мира и ускорив тут ход времени, приступил к работе над ингредиентами. Их приготовление было гораздо более сложным, чем в первый раз. Некоторые из них должны были пройти сложный процесс обработки, где легко всё запороть. Убежище в этом очень сильно помогало, потому что я могу гораздо легче контролировать процессы.

В итоге приготовления заняли порядка двадцати часов. Кое в чем помогала Мару, но я специально старался её не допускать до работы, чтобы сам рецепт остался тайной. Она видела лишь часть работы, попытайся повторить — ничего бы не вышло, слишком много тонкостей, о которых она не знала.

И когда я закончил, пришло время закалки.

Как и в прошлый раз, использовать необходимо реальный материал. Для первого раза я использовал ванну, но для новой попытки решил сделать чуть иначе и подготовил крупный чан, в котором мне должно было быть посвободнее.

— И сколько времени ты проведешь в этой штуке? — спросила девушка, обходя конструкцию по кругу.