— Какой ужас! Нам же, считай, повезло, мыпотеряли только одного человека.

Принц продолжал:

— Сначала мы разбили в саду Эски-сераляшатры, но когда стало ясно, что подземные толчки скоро не утихнут, султанперевез свой двор в Адрианополь. Перед отъездом он распорядился открытьдворцовые амбары для горожан. А на новом месте он только и занимался тем, чтопланировал, как будет восстанавливать и отстраивать заново Константинополь. Работы,между прочим, уже начались. Бедный отец так волновался за вас! СпасибоХаджи-бею, который очень скоро успокоил его, сообщив, что здесь все в порядке,а то совсем извелся бы старик. Бесма же была явно огорчена, услышав, что выживы-здоровы.

— Вот женщина! — яростно прошипелаСайра. Глаза ее сузились. Но тут она вспомнила о другом и проговорила:

— Прости меня, мой господин, что я туткое-что сделала без твоего ведома. Но нам было необходимо избавиться отстаршего евнуха Али. Кстати, он оказался шпионом Бесмы.

— Али?

— Да, мой господин. Однажды я сказалатебе, что не знаю имен ее соглядатаев, подосланных в наш дворец. Тогда я несолгала, но спустя несколько лет Хаджи-бей решил, что я должна знать их.Шпионов было несколько. Как я уже говорила, Али. Еще один белый евнух в покояхтвоей тетушки, служанка из бань и одна из рабынь в моей свите. Али умер тихо имирно, как говорится, комар носа не подточит. — Селим удивленно повелбровью, но Сайра продолжала:

— А на его место я назначила воспитанникаХаджи-бея Анбера.

Принц кивнул в знак одобрения.

— А что с остальными?

— Рабыню из свиты я в награду за службувыдала замуж за местного преуспевающего крестьянина, который имел дела с нашимдворцом. Служанка из бань случайно поскользнулась, ударилась головой об острыйугол и захлебнулась. А белый евнух пытался скрыться с половиной драгоценностейиз шкатулки госпожи Рефет, и его пришлось казнить, чтобы другим неповадно было.

Селим тихо присвистнул:

— Не хотел бы я иметь тебя в числе своихврагов, дорогая.

— Сожалею об этих крутых мерах, но мнекажется, решающий час близок и недалек тот день, когда ты займешь высокий пост,уготованный тебе судьбой. А если мы не сумеем обезопасить себя от влияния Бесмыв своем собственном дворце, то нигде не будем в безопасности. Баязет не вечен,и, когда душа его отлетит в рай, настанет час твоей битвы. У тебя не будетвремени, чтобы еще заботиться о нас. Здесь одни женщины и дети, но окрестноенаселение настроено к нам дружески, и, если во дворце не будет шпионов иврагов, мы выдержим и отразим любой удар.

Он с нежностью притянул Сайру к себе. От негопахло потом и лошадьми.

— Как мне жаль Рудольфе ди Сан-Лоренцо!Будь у него такая жена, он подмял бы под себя всю Европу.

— Нет, мой Селим, я была бы обыкновеннойгерцогиней, только и всего. У Руди не было ни твоего дара предвидения, ниясного разума. Я рожала бы ему детей, была бы для него вещью, а не человеком.Официально я твоя раба, но ты никогда не обращался со мной как с рабой. Тылюбишь меня как женщину и уважаешь как человека. И несмотря на то что ты турокдо мозга костей, ты признаешь за мной ум.

Сайра весело подмигнула. Селим был сильным исвоевольным человеком, но частенько искал совета у своей бас-кадины.

— Недостойная рабыня! — хохотнулон. — Я восхищаюсь отнюдь не твоим сомнительным умом, а твоим спелым, какперсик, телом! С этими словами он запустил руку ей под покрывало. Увернувшись,Сайра воскликнула;

— Мой господин! Что вы делаете? Развестанет благородный мужчина приближаться к женщине, даже не смыв с себя дорожнуюпыль?! Что подумают рабы?

— А к черту рабов… — прогудел принц иповалил жену на подушки.

В ту же секунду двери отворились, и на порогепоявился слуга:

— Твоя ванна готова, мой господин.

— К черту ванну! — рыкнул на него Селими перевел горящий взгляд на свою любимицу, которая, кусая губы, отчаяннопыталась сдержать смех. — Если ты сейчас будешь смеяться, я задушу тебя!

— Да, мой господин! — воскликнулаСайра и расхохоталась, будучи не в силах сдерживаться.

В следующее мгновение покои наполнил егособственный раскатистый смех.

Слуга стоял в дверях с открытым от изумленияртом, не зная куда ему деваться.

Наконец Селим, вытирая выступившие на глазахслезы, спросил.

— Сегодня вечером?

Сайра кивнула, очаровательно улыбнулась и вышлаиз комнаты.

Тогда они еще не знали, что следующий годбудет последним для них годом, проведенным в безмятежном покое и радости. Но тобыла воистину счастливая пора, ибо Селим почти всю ее провел дома рядом сосвоей семьей.

Лишь время от времени он наведывался вКонстантинополь в сопровождении трех старших сыновей. Возвращались они оттуда,как правило, с восторженными рассказами о том, как быстро перестраиваетсястолица и как радостно их приветствовали горожане.

Но чаще принц уезжал с сыновьями на охоту.Даже самый младший, Нуреддин, приобщался к этой забаве, тащась за остальными налохматом маленьком пони, неуклюже растопырив толстые ножки.

Не забывал Селим и про своих дочерей, катаясьс ними подолгу на паруснике в бухте. За последнее время он сблизился с ними икаждую узнал получше. Хале, например, оказалась похожей на мать не тольковнешне, но и по характеру. Ее двойняшка Гузель была более задумчивой и чуткой.Самая младшая дочь росла шустрой и всегда умела добиваться своего. Михри-ханбаловали, но, с другой стороны, ведь у Сарины было всего двое детей.

И все же любимицей отца стала Нилюфер. Она небыла на него похожа, а от матери унаследовала лишь тонкую внешнюю красоту.Нилюфер была умна, обаятельна, независима и удивительно женственна. Она имелазадатки вожака, и даже старшие сестры считались с ее мнением.

Вечера Селим проводил в обществе своей тетушкии кадин, забавляя их разными представлениями и разговорами. Порой во дворецприезжали гости из столицы или из отдаленных провинций. Селим иногда запиралсяс ними на несколько дней, никого к себе не допуская, И все было бы хорошо, еслибы не одна неприятность. Принц Селим всегда слыл крепким, здоровым мужчиной, нос некоторых пор стал страдать от колик. А началось все с обычных расстройств пищеварения.Сайра посадила мужа на щадящую диету, и боли исчезли, но через несколько недельвернулись вновь. Не на шутку встревожившись, бас-кадина послала запискуХаджи-бею.

Спустя несколько дней во дворец Лунного светаприехал Аладдин Сердет, придворный лекарь султана. Селим поначалу возражал, нопотом все же дал себя тщательно осмотреть.