— Изменения произошли в моей жизни стольстремительно, что я почти не успела толком испугаться, — ответилаСайра. — Точнее, в ту ночь, когда меня продавали с аукциона в Кандии, яиспытала страх.

Тогда было очень тепло, но я хорошо помню, чтоменя била дрожь, когда я стояла обнаженная на возвышении. Но унижение мое незатянулось надолго, хотя тогда мне казалось, что прошла целая вечность. Менякупил Хаджи-бей, завернул в свой халат и отвез домой, где я переоделась ипознакомилась с сестрами по несчастью, ставшими за эти годы моими лучшимиподругами. Той ночью мы поклялись, что будем верны друг другу, что бы нислучилось. И если уж нам придется быть рабами, то по крайней мере мы сделаемвсе, чтобы с нами считались. А потом… потом, госпожа Рефет, уже не было временидля страха. Перед нами открылся новый мир. Какая-нибудь дурочка на нашем местев истерике стала бы молить Бога о смерти как о спасении от унижения и позора.Но мы выбрали жизнь и открыто смотрели в лицо судьбе, которая ждала насвпереди. Добрая женщина восхищенно смотрела на Сайру:

— Таких, как ты, я в жизни очень малознала, дитя мое. Племянник должен благодарить Аллаха за то, что Тот послал емутебя.

Когда на двор опустились сумерки, рабы зажглилампы и принесли ужин. Земля все еще несильно содрогалась через равныепромежутки времени, но эти толчки уже не вызывали страха. Обе женщины елимолча, каждая погруженная в свои мысли, и радовались, что опасность миновала.

Вскоре на черное бархатное небо выкатиласьчистая, яркая красавица луна, отражаясь в успокоившихся водах бухты. Ночьнаполнили разноголосые крики. Где-то ухала сова, отправившаяся на охоту, тиховздыхал морской ветерок, с болота доносилось прерывистое кваканье молодыхлягушек. Природа постепенно приходила в себя от потрясения…

На следующее утро юный Сулейман навестил матьв ее покоях, когда та завтракала. Сев напротив нее и надкусив яблоко, онобъявил:

— Мы с Мухаммедом едем в Константинопольна поиски отца.

— Никуда вы не поедете, — спокойноответила мать.

— Но мы должны! — горячо воскликнулюноша. — Нам неизвестно, что с отцом. А может, он ранен или даже погиб!Кто позаботится о нем? Неужели ты думаешь, что эта прислужница дьявола Бесма невоспользуется землетрясением, чтобы попытаться убить отца?

— Сулейман! — возвысила голосСайра. — Я вполне доверяю твоему деду и считаю, что у него хватит сил ивласти, чтобы защитить своего сына. И потом, султан и Селим сейчас вИени-серале, а гарем, как тебе известно, находится в Эскисерале. — Сайраговорила по-английски. Она всегда пользовалась этим языком, когда был рисктого, что рабы могут подслушать. — Впрочем, я думаю, сын, твой отец сейчасуже на пути домой.

Поднявшись с подушек и гордо выпрямившись,юноша заявил:

— Мне почти уже пятнадцать лет, мадам, ия мужчина. Следовательно, в отсутствие своего отца я являюсь хозяином в этомдворце. Между прочим, он сам всегда так говорил! Так вот, никто не смеетоспаривать мое решение отправиться с братом Мухаммедом в Константинополь напоиски отца.

Мать и сын не отрываясь смотрели друг надруга.

— Не надо со мной так, мальчик, —сказала Сайра наконец. — Ты мне сын и всегда им останешься. Думаешь, твоиотец и дед простят мне, если я позволю тебе осуществить эту глупую выходку? Ктознает, что с тобой может случиться! Ты наследник! Где твоя мудрость? Неужели тысо спокойным сердцем бросишь дом, наполненный женщинами и детьми?

— Но вас же защищают солдаты, —хмуро ответил юноша.

— А кто поведет их за собой, если вдругвозникнет такая необходимость? Может быть, ты предложишь мне надеть доспехи исражаться, пока ты будешь прохлаждаться в Константинополе?

Юноша пристально взглянул в глаза своей женственноймолодой матери, роскошные золотисто-рыжие волосы которой струились по плечам, ивдруг, не выдержав, рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного, — сказалаСайра. Сулейман прикусил губу.

— Милая бюльбюль, ты такая красивая… Нокогда ты в гневе, в твоих глазах оживают призраки твоих шотландских предков. Явесьма живо представляю тебя в доспехах и на коне во главе рати.

Перегнувшись через стол, Сайра дернула сына заволосы.

— Ай! — вскрикнул тот, пытаясьвырваться.

— Что-то я не вижу, чтобы ты уважительноотносился к своей матери! — со смехом проговорила Сайра.

— Униженно молю о прощении, бюльбюль! Ай!Она отпустила его и вновь посерьезнела:

— Мне кажется, тебе пришла порастановиться зрелым человеком, Сулейман. Ты почти уже мужчина, хоть мне истранно сознавать это. Вчера после землетрясения я послала записку вКонстантинополь. Почтовые голуби Хаджи-бея никогда еще меня не подводили. Скоробудет ответ. Давай подождем.

Сын уступил, чувствуя в душе, что матьабсолютно права, И испытывая стыд за то, что позволил на мгновение эмоциямвзять верх над здравым смыслом.

К вечеру того же дня в распахнутое окнокомнаты Сайры влетела усталая птица. Подхватив измученного голубя, бас-кадинауслышала, как сильно колотится его маленькое сердце.

— Молодчина! — проговорила она,доставая капсулу, привязанную к лапке. Передав голубя рабу, она велела, чтобытому насыпали полную меру корма, омыли свежей водой и только после этогоотнесли на голубятню.

Сайра, устроившись поудобнее, вскрыла капсулуи достала свернутый в трубочку листок бумаги. Послание было составлено знакомымей почерком Хаджи-бея на его родном древнем языке. Ага кизляр обучил ему всехкадин принца, когда те невинными девушками еще только попали в Турцию. Язык этотиспользовался в их частной переписке в качестве меры предосторожности отшпионов.

Послание было лаконичным. Ага сообщал, чтоСелим, равно как и все султанское семейство, жив и здоров. Дворцы и присутствияпострадали, но не очень серьезно. В то же время столице досталось крепко. Можносказать, что Константинополь разрушен. Мощные приливные волны легкоперекатились через городские стены и хлынули на улицы. Погибло и было раненовеликое множество людей. Султан и его двор решили перебраться в Адрианополь. Селимотправился с ними, а семье своей просил передать, чтобы они ни в коем случае непокидали дворца.

Перечитав записку дважды, Сайра сунула ее внебольшую печь и отвела глаза лишь после того, как огонь полностью пожрал ее.Тогда Сайра кликнула раба и приказала ему тотчас собрать совет семьи.

Вскоре в гостиную явились женщины и троестарших сыновей принца. Сайра передала им содержание послания от Хаджи-бея, ите порадовались хорошим известиям о Селиме. Потом Сайра послала за старшимевнухом Али. Вместо него явился Анбер и сообщил, что старший евнух внезапнозаболел и не может встать с постели. Изобразив на своем лице живейшее участие.Сайра распорядилась, чтобы за Али ухаживали как можно внимательнее. Рабы,присутствовавшие при этом, подивились отходчивости госпожи. Ведь старший евнухсовсем недавно разговаривал с ней в непозволительном тоне.