— Нет, к тебе я заходить не буду, — замотал головой Макс.

— Почему?

— Потому что дальше у тебя будут свои дела, а у меня свои. Яобещал позвонить, значит, позвоню.

Разлив остатки шампанского, Макс о чем-то напряженнозадумался, а потом осторожно спросил:

— Анна, ты уверена, что после того как ты выстрелила паханув затылок, он умер?

— Ну а ты как думаешь? Если человек получает пулю в затылок,он погибает?

— Думаю, что да. Значит, ты утверждаешь, что он погиб.

— Утверждаю.

— И ты сама видела его мертвым?

— И не только видела. Я даже скинула его в пруд.

— А затем он ожил?

— Получается, что ожил. А какое может быть еще объяснение?Говорили, что он весь день проспал. Появился к вечеру как ни в чем не бывало. Вночном халате.

— И ты не заметила никаких изменений?

— Каких еще изменений?

— Ну, например, в его внешности…

— Нет, если ты имеешь в виду его затылок, то я тщательно егорассмотрела. Он в полном порядке. Такое впечатление, будто ничего и непроизошло.

— Хорошо, может быть, ты заметила какие-то изменения в егоповедении?

— Как это?

— Может, он стал по-другому говорить, что-то не так делать?

Я посмотрела на Макса глазами, полными ужаса, и заерзала настуле.

— Макс, к чему ты клонишь?

— Я просто задал тебе вопрос и хотел бы услышать ответ.

— Никаких изменений в его поведении я не заметила.

— Ни малейших?

— Ни малейших. Да и как я что-то могла замечать, если я еготолком и не знаю! Тебе виднее. Ты с ним общался.

— Хорошо. Тогда скажи, а как он на тебя отреагировал?

— В смысле?

— Когда он тебя увидел, он перепугался или, может быть,разволновался?

— Ты имеешь в виду, какова была его реакция на меня?

— Вот именно.

— Нормальная реакция. Даже когда я приволокла эту зажигалку,помнишь, вы сидели в беседке, он ни капельки не изменился в лице. Вел себя так,словно ночью ничего не случилось.

Расспросы Макса встревожили меня.

— А к чему ты заговорил на эту тему?

— Да так просто.

— А вот и не просто. Ты что-то знаешь?

— Догадываюсь…

— Ты знал о том, что пахан бессмертный?

— Бессмертных людей не бывает.

— Тогда скажи, о чем ты догадываешься?

— Не могу, пока не проверю свои догадки.

— Это связано с мистикой?

— Я не верю в мистику.

— Ну а что тогда?! У него есть брат-близнец?!

— Нет, пахан был единственным ребенком в семье.

— Тогда у него есть незаконнорожденный брат.

— Исключено.

— Ну почему? Это же логика, оправдывающая мистику.

— Ерунда это все.

— Почему ты так уверен?

— Потому что я очень хорошо знаю семью пахана. Всю своюсознательную жизнь он страдал оттого, что у него нет ни братьев, ни сестер.

— Ты уверен, что хорошо знал его семью?

— Уверен.

— Откуда такая уверенность?

— Пахан — мой дядька.

— Твой дядька?!

— Да.

Я фыркнула.

— Ну и дядька у тебя… Лучше умереть, чем иметь такогородственника.

— Родственников не выбирают.

— Понятно. Родственников двигают по служебной лестнице. Вотпоэтому-то ты и общак держал.

— Я никогда не пользовался родственными связями. Менядвигали не за родство, а за мои конкретные дела, — сильно разозлился Макс иударил кулаком по столу так, что люди, сидящие за соседними столиками,обернулись.

— Не стучи, не дома.

— А ты не говори глупости.

— Я просто сказала, что родство в нашей жизни имеет довольнобольшое значение. Родство равносильно волосатой лапе, без него в наше времяникуда.

— Слушай, и до чего же ты баба противная! Как только с тобоймуж жить будет?! Ему надо за вредность платить.

— Во-первых, я не баба и никогда ею не была. Я всегда былаледи. Всегда, даже тогда, когда была бедной. А во-вторых, это мне нужно платитьза вредность, потому что я свяжу свою жизнь с таким непонятным эгоистичнымсуществом, как мужчина.

— Ладно, забыли. Послушай, а на тебя в доме не было никакихпокушений?

— Как понять?

— Ну, после той ночи, когда ты выстрелила в пахана, на тебяникто не покушался?

Я вздрогнула и затаила дыхание.

— А… откуда ты знаешь?

— Я еще пока ничего не знаю. Я просто спрашиваю. Так былоили не было?

— Это было больше похоже на изнасилование. В ту ночь я пошлана кухню попить воды и даже не успела включить свет, как на меня напалнасильник. Я чудом вырвалась. Он еще крикнул мне вслед, что я покойница и онобязательно меня найдет.

— А ты когда-нибудь видела его раньше?

— Нет, — отрицательно замотала я головой. — Я и тогда невидела его лица.

— А может быть, ты раньше слышала его голос?

— Нет.

— Ну а ты сама как думаешь, этот человек мог принадлежать кобитателям этого дома?

— Мне кажется, что обитателей дома я видела всех. Он не изих числа.

— Ты уверена?

— Да.

— Понимаешь, дело в том, что посторонних, случайных людей вэтом доме не бывает.

Я испугалась. Страх буквально сковал меня.