коллег, встречались со своими девушками в течение многих лет, а потом оставляли их, когда находили кого-то получше. Ярослав не видел смысла в таких отношениях, поэтому, как только понимал, что ничего не чувствовал, прерывал любой контакт. С Василисой же все было иначе. Он не сразу заметил это, но она стала для его потухшего костра в груди искрой, разжегшей яркое пламя.

Они оба понимали, что мир Тьмы проник в их жизнь, прочно в ней укрепившись. Он не оставит их, пока они не найдут способ разбить сковавшую их с ним цепь. Где-то в этом мире существовало множество Кощеевых детей, уже перешедших на родительскую сторону и познавших сладостный вкус долгой жизни. Прознав о кончине Кощея Бессмертного они возжелают найти их и убить. Никто не мог сказать, сколько им с Василисой осталось провести вместе времени, пока не случится что-нибудь ужасное, поэтому он принял еще одно решение, — быть рядом с ней столько, сколько он сможет, и так, как это подобает любящему человеку.

Подгоняемая внутренним порывом, Лиса крепче сжала руку Ярослава. Он заметил, как нежно она поглаживала его ладонь, и в сотый раз убедился в своих намерениях.

— Я люблю тебя, Василиса. Как насчет того, чтобы взять мою фамилию? Все равно она тебе больше подходит.

Все слова, которые девушка хотела ему сказать, застыли на языке. Она усмехнулась, прогоняя в воспоминаниях все свои способности. Перемещение в пространстве, владение огнем, управление нечистью и электричеством… Да уж, только низвержения грозовых молний не хватало.

Тепло, излучаемое Ярославом, передалось Василисе по воздуху. Она поднялась на носочки, обнимая его за шею. На самом деле, ей не требовались объяснения. Она испытывала то же самое. Все нутро переполнялось радостью, когда она думала о нем, а когда он был рядом, казалось, она сможет свернуть горы. Оба были готовы сделать невозможное и преисполнялись сил от глубоко пустивших корни чувств.

— Поэтому родители так просто отпустили нас? — шепнула ему на ухо Василиса и не больно укусила его в наказание за молчание.

Яр рассмеялся и приложил ее ладонь к своей щеке.

— Я подговорил твоего отца.

— Только не говори, что ты…

— Попросил у него твоей руки? — Ярослав гордо вскинул бровь. — Да, именно это я и сделал.

— Я должна была догадаться! Мама подозрительно долго забалтывала меня на кухне. И что, папа даже не удивился? Мы ведь вместе всего ничего.

— Я просто сказал ему о своих чувствах к тебе, и он понял, что может доверять мне. — Громов достал из кармана простое, но изящное, золотое кольцо. — Так что ты скажешь?

— Скажу, что это безумие. — Василиса покачала головой, не сдерживая улыбки. — Но, кажется, безумие стало частью нашей жизни, так что… почему бы и нет?

Ярослав надел кольцо и припал к губам Лисы. Он крепко обнял ее, чувствуя себя по-настоящему счастливым. Испытываемые эмоции в ее душе, которые теперь ощущались еще ярче, говорили о том, что его чувства были более чем взаимными. На второй план отошли все мысли внешнего мира, сосредоточившись только на внутреннем.

Почти сразу после возвращения Василисе пришлось заново изучать заклинания в книге отца, чтобы сварить зелье, способное стирать память. Ей нравилась работа в любимом издательстве, но главный редактор не должен был продолжать знать о ней, иначе он мог бы разболтать лишнего, если бы проверяющие инстанции заявились к нему с вопросами о внезапно бросившем все директоре. Поэтому она подмешала пряный отвар в кофе, который Алексей часто покупал во время обеда, и уничтожила все документы, связанные с ее трудоустройством.

Пришлось детально рассчитывать дозировку, чтобы стереть воспоминания и о рукописи, но не более. Это было куда важнее возможной проверки. Для мира Яви не существовало никакой «второй» библиотеки Ярослава Мудрого, как и не существовало найденных в нем книг, так что Алексей забыл и об этом. Создать зелье можно было лишь используя темную магию, ведь именно с ней Кощей создавал рецепты. Живые воспоминания у обычного человека о книге могли причинить Василисе и Ярославу вред.

Девушка умолчала о сладостном чувстве, испытываемом при использовании темных заклинаний. Она была вынуждена обратиться к ним, так как не знала другого выхода. И это чувство стало просачиваться в ее душу, точно вода сквозь пальцы. Все еще гонимая болезненными ощущениями от смерти невинной Марины, она заставила себя отмести все сомнения куда подальше, и напустила на себя уверенность в том, что больше не прикоснется к этой рукописи.

Они спрятали ее в надежном месте, чтобы никто не смог обратиться к ней, используя в плохих целях.

Им еще многое предстояло решить и со многим нужно было разобраться. Действительно ли Кощей собирал армию и готовил к войне своих детей с воинами Света? Какую конечную цель он преследовал, им так и не удалось узнать. Вполне возможно, ответ крылся гораздо глубже, чем можно было предположить с самого начала. Если меч передавался только по определенной линии рода, то дар Света мог передаваться к каждому наследнику Воисвета. По женской, по мужской линии. Таких дальних родственников по всему свету могло разбрестись необъятно много. Кто знает, может быть, они вели свою борьбу против Тьмы, зная или не зная о мече Света.

Задача найти еще не обращенных к Тьме Кощеевых детей тоже была не из простых. Ни Ярослав, ни Василиса понятия не имели, как объяснять им этот сложный мир, чтобы обратить на нужную сторону, но оставлять все, как есть, — опасная затея. Да и что делать с отцом Ярослава, способным заявиться к ним в любой момент и закончить начатое доступным ему человеческим способом? Отставив его без паспорта и прочих удостоверяющих личность документов, а также денежных средств в очень далеком от Москвы месте, они временно отложили эту проблему, но не решили ее. Крошечная надежда все еще теплилась в груди Яра, хоть он и изо всех сил отметал ее прочь. Возможно ли, что лишившись магических сил, отец забудет об убийствах?

В конце концов, как им стоило теперь устраивать свою жизнь, учитывая свои новые особенности и тот факт, что Тьма вряд ли оставит их в покое?

— Яр? — спросила Василиса, положив голову ему на грудь и слушая биение его сердца.

— М?

Громов принялся нежно поглаживать ее по спине ладонью. Хотелось растянуть этот теплый миг и задержаться в нем, притворившись людьми без странных магических сил, становящихся с каждым мгновением все больше и причиняющих им и окружающим все больше вреда.

— Я понимаю, что сейчас не самый лучший момент говорить об этом, но, ты знаешь, я