— Как фамилия преподавалки? — почти закричала Мура.

— По-моему, Желтухина, — испуганно ответила подружка.

Мура срочно встретилась с Анжелой и та, обиженная на Зинаиду Аркадиевну, всё рассказала ей. Девица, по-видимому, была настолько тупая, что её несмотря на мощную подстраховку всё-таки выгнали из института.

Значит, это Ида, сделала вывод вендетчица. Лучшая подруга. Друг семьи. Ну что ж, тем суровее и справедливее будет расплата.

Мура прокручивала в своём жарком воображении различные варианты сладкой мести, но все они в силу определённых причин, были нереальны. И тогда она решила тоже отравить убийцу, посчитав крупинки сахара, начиненные смертельной вибрацией, ядовитым средством. Как говорят, яд за яд!

У Вадима Валентиновича хранился цианистый калий. Он объяснил как-то своему дружку: «Понимаешь, я уже не молодой. И больше всего на свете боюсь быть парализованным. Я люблю ходить по земле, но ходить под себя для меня страшнее смерти!».

А тут Изжогин сказал, что они идут на день рождения к Труфанову и перечислил состав гостей. Это была удача, шанс. На вечере Мура несколько раз пыталась уединиться и подлить яд Желтухиной, но ей всё никак не удавалось. А раз её чуть не застал на гарячем Труфанов. Она уже плеснула в Идин бокал отравы, и тут неожиданно зашел хозяин. Пришлось изображать дурноту. Так этот сердобольный спасатель влил ей минералки в бокал с ядом и чуть не заставил силой его выпить. Хорошо, что удалось выскользнуть в обморок, уничтожив при этом посуду с уликой.

А потом прозвучал тот роковой выстрел, и всё перемешалось. Исполнение приговора пришлось отложить на некоторое время.

Труфанов был в шоке от услышанного, а затем пришёл в негодование. Он позвонил Иде и, как говорится, надавал ей по мобильнику информации, гневно обвинив в убийстве Наташи! Желтухина, конечно, оторопела от неожиданности, но быстро пришла в себя, так как мысленно готовилась к подобной ситуации.

— Да ты что, сдурел окончательно?! — кинулась она в спасительную атаку. — Я Наташу знала в два раза дольше, чем ты. Она мне, как сестра родная… — и прочие заверения в любви и преданности.

— Но ты тайно доставала какие-то намагниченные таблетки и травила ими свою «любимую подругу»! — не унимался Николай Степанович.

— Кто тебе сказал такой бред?! Это всё происки врагов, инсинуации. Кто-то чужой, злой и коварный хочет рассорить нас. И именно сейчас, когда мы должны держаться друг друга в нашей общей беде.

— Да какой чужой? Мне Мура рассказала!

— Мура?! И ты поверил этой прошмодельке?! Я же тебе сто раз говорила, что они с Изжогиным заварили кашу, чтобы уничтожить нас.

— Ты знаешь, кто такая Мура? — вдруг спросил Труфанов.

— Знаю! — уверенно ответила Ида.

— Нет, ты не знаешь. Мура — брат Наташи Кондратик.

— Мура — это Кондрат? — опешила Желтухина.

— Да. И он мне всё про тебя рассказал. И про Анжелу Граблину, и про доктора Голопатова.

— Я действительно доставала таблетки у этого доктора, — пролепетала она. — Но они мне нужны были для стимуляции организма спортсменов. Ты же знаешь, чем я занимаюсь. Я тебе завтра могу их привезти, сам посмотришь. Можешь исследовать их в любой лаборатории.

— Хорошо, — немного утихомирился агрессивный вдовец. — Нам надо действительно всё обсудить. Приезжай завтра ко мне домой часиков в одиннадцать.

Ида была в смятении. Невероятно! Эта фиглярка Мура, пустая, наглая, оказалась… гомиком Кондратом! И он каким-то образом вынюхал ее тайну. Это кардинально меняло её планы и реально угрожало ей. Труфанов не какой-нибудь лопух, ему не навешаешь лапши. Он парень крутой и сможет её размазать, как соплю по забору. Надо срочно что-то предпринимать. У Иды сомнений не осталось. Нужно убирать Труфанова и Муру-Кондрата.

— До этого момента всё понятно? — спросил Сухожилин.

— Понятно, — закивали все.

— А теперь оставим ненадолго коварную женщину и, чтобы было и дальше понятно, поговорим о нашем бизнесмене. Николай Степанович поверил Кондрату. Он знал его еще мальчиком и помнил, как они с Наташей любили друг друга. А Иду он выведет на чистую воду. И если это всё действительно окажется правдой, то он её раздавит, как ядовитую гадюку.

Но на этом сюрпризы, преподносимые ему судьбой, не закончились. Когда бизнесмен приехал в свой офис и выходил из машины, к нему подошёл какой-то мужчина.

— Простите, вы Николай Труфанов? — спросил он взволнованным голосом.

Впрочем, можно было и не спрашивать. Они оба изумлённо смотрели друг на друга, как в зеркало. Это объявился его брат-близнец Василий, о существовании которого Николай Степанович и не подозревал. Оказывается, в роддоме их мама обменяла одного из них на девочку. И Вася воспитывался в другой семье. И вот теперь, узнав об этом, явился к своему двойнику на свидание. Братья были похожи, как два китайца. Впрочем, в одном они всё же разнились. Но данную коррективу внесла уже сама жизнь. Василий занимался спортом, борьбой. И у него были исковерканы хрящи ушных раковин. Это профессиональная травма борцов, он уже привык и не смущался своего дефекта.

Труфанов пришёл в неописуемый восторг. Только что расстроенный выяснением обстоятельств смерти своей первой жены, он воспылал радостью от внезапно появившегося у него брата-близнеца. Николай тут же усадил Василия в машину и повёз к себе домой, позвонив на работу, что его сегодня не будет. Затем катал по всей Москве, показывая и хвастаясь ею, будто своими владениями. Вечером закатили в дорогой ресторан. И всё не могли наговориться. Оказывается, очень много у них было общего, схожего, но вот судьба сложилась по-разному.

Уже под утро уложились спать. Николай постелил гостю в своей спальне, а сам устроился в зале на диване. Тем более что ему нужно было спозаранку съездить на работу.

Ида тоже не спала всю ночь, обдумывая планы, один изощрённее другого. Наконец, определилась. Она поедет к нему заранее, благо дубликаты ключей от его квартиры у неё уже давно имелись, подольёт яд в его любимую красную чашку, а затем снова прибудет для официального чаепития.

Но когда Желтухина прокралась в его дом, то выяснилось, что Труфанов… спит в своей постели и может в любой момент проснуться. Тогда она резко изменила свой план. Схватила на кухне острый длинный нож и вонзила его ненавистному любовнику в углубление на шее.

Радостно-возбуждённый настоящий Труфанов вернулся домой и застыл в ужасе. Его брат лежал в кровати мертвый, залитый кровью. Сомнений не было, убить хотели его. Ведь о Василии никто практически не знал. Но кто этот коварный убийца? Ида? Изжогин? Или еще кто-то третий? Ведь врагов у него, как у любого успешного бизнесмена, хватало. И тут ему в голову приходит оригинальная мысль. А что, если всё оставить, как есть. Пусть все, в том числе и преступник, думают, что погиб Николай Степанович. А он в это время схоронится и со стороны будет наблюдать за развитием событий. И таким образом вычислит настоящего убийцу. Единственное, что могло его выдать — это покорёженные уши брата. Пришлось их отрезать и унести с собой.