Ее вызывающее воздействие основывалось не в последнюю очередь на предании общего значения отдельным фактам и одностороннем подходе в изложении материала, что вызвало бурю возмущения среди помещиков Лифляндии. Тем не менее она произвела большое впечатление и на дворян. Известный дворянский либерал ландрат Рейнгольд Иоганн Людвиг Самсон фон Гиммельштерна писал позднее в 1838 году, что его охватило чувство стыда от правоты того, что отобразил в своем сочинении Меркель.

После восхождения на трон Александра I решение аграрного вопроса в Лифляндии заметно ускорилось. Вначале, правда, для крестьян было сделано только облегчение в повинностях, к резкому увеличению которых привело введение подушного налога в 1783 году, неправильно понятого крестьянством. Разочарованные в своих ожиданиях крестьяне в октябре 1802 года в двух поместьях латышской части Лифляндии подняли восстание, которое, как и волнения, вспыхнувшие вследствие введения подушного налога, удалось подавить лишь после применения военной силы. Зачинщиком этих беспорядков являлся латышский слуга, начитавшийся газет и пропитавшийся благодаря им свободолюбивым духом Французской революции.

В этом проявилось непосредственное влияние революции на развитие социальных отношений в Лифляндии. Вместе с тем волнения привели к непредвиденным последст ви ям, присоединив к накануне выдвинутой деятельной инициативе Фридриха фон Сиверса частное мнение приближенного к Александру I проректора Дорпатского университета профессора Иоганна Якоба Фридриха Вильгельма Паррота, который во время своих многочисленных аудиенций у русского императора знакомил самодержца с положением лифляндского крестьянства.

Непосредственно решением вопроса занимался Сиверс, который неоднократно опережал ландтаг, выдвигая после обсуждения непосредственно с самим императором, издававшим лично отдельные директивы, на рассмотрение депутатов уже согласованные основные положения закона по защите интересов крестьянства. Так, бурно прошедший в феврале – марте 1803 года ландтаг отклонил одно поступившее предложение о предоставлении личной свободы крестьянам (в соответствии, между прочим, со ставшей известной лишь позднее императорской волей) и после ожесточенных дебатов между сторонниками и противниками реформ встал в основном на предначертанную Сиверсом позицию. Под впечатлением недвусмысленного требования императора депутаты запретили чрезмерную барщину и ввели нормирование крестьянских повинностей, отклонив, однако, поданное Сиверсом ходатайство о запрете захвата помещиками крестьянских земель.

В своей заключительной речи заместитель предводителя дворянства фон Рихтер уловил волю «обожаемого монарха», с которой все, конечно, были согласны, подчеркнув, что депутаты приняли решение «не обходиться с крестьянином как с вещью». Тем не менее некоторые депутаты ландтага стали обращаться к императору с многочисленными петициями и протестами, после чего монарх создал в престольном граде комитет, который в продолжение ландтага разработал «Положение о лифляндских крестьянах», получившее 20 февраля 1804 года императорское одобрение.

Закон 1804 года (к которому в 1809 году добавились так называемые «дополнительные статьи» и инструкция по измерительно-ревизионной комиссии) заменил крепостничество ограниченной прусской формой крепостного права с конкретными положениями, защищавшими крестьян. И хотя захват помещиками крестьянских земель полностью запрещен не был, тем не менее делать это стало заметно труднее. Каждый глава крестьянского семейства получил неотъемлемое и передаваемое по наследству право пользования своим двором, а все крестьяне – право получать по наследству недвижимое и движимое имущество. Крестьянские повинности (подати и барщина) были нормированы и подлежали обязательной записи в вакенбухах, а правовое положение крестьян улучшено, что нашло отражение в порядке судопроизводства. Одновременно получил заметное ограничение «хаусцухт», от которого главы крестьянских семей полностью освобождались. С 1809 по 1823 год измерительно-ревизионная комиссия осуществила кадастрирование крестьянских земель и отрегулировала крестьянские повинности.

В Лифляндии вслед за выходом в 1816 году закона о предоставлении свободы крестьянам в Эстляндии, в 1817-1818 годах развернулось широкое публичное обсуждение аграрного вопроса, во время которого сторонники защиты крестьянства, в том числе и известный окружной депутат, ставший позднее ландратом, вице-президентом, а затем и президентом лифляндского Верховного суда Р.И.Л.С. фон Гиммельштерна (1778–1858), противостояли поборникам либеральной доктрины, прославлявшим свободную конкуренцию. Проходивший летом 1818 года ландтаг при сильном давлении со стороны генерал-губернатора маркиза Паулуччи удовлетворил требование Гиммельштерны о предоставлении крестьянам свободы, последовав тем самым примеру братских провинций.

Трудности оставались только в замысловатых проблемах, связанных с необходимостью уравновешивания долгов, существовавших между помещиками и крестьянами, – необходимо было за счет поставок зерна помещикам покрыть образовавшуюся крестьянскую задолженность и пересчитать обязательные к выплате суммы по покрытию долгов крестьян, образовавшихся вследствие завышенных размеров податей и барщины. Как бы то ни было, проходивший в декабре 1818 ландтаг посчитал необходимым отказаться от полного аннулирования обязанности крестьян по возмещению помещичьих убытков, издав специальный указ о принятии в зачет крестьянских долгов, которые следовало уплатить ранее в срок до 1 января 1813 года.

Закон о предоставлении крестьянству свободы получил высочайшее императорское одобрение 26 марта 1819 года, после чего он был торжественно оглашен в Риге 6 января 1820 года. В тот же день его объявили и в Аренсбурге для крестьян острова Эзель, ландтаг которого в декабре 1818 года тоже одобрил лифляндский законопроект.

В соответствии с принципом «Земля моя, время твое» помещики получили в собственность землю и неограниченное право на ее владение, а крестьяне после переходного периода, длившегося несколько лет, – личную свободу и гражданско-правовую неограниченную правоспособность. Основой же их двусторонних отношений с помещиками стал добровольный договор аренды.

В отличие от Эстляндии и Курляндии к важнейшим положениям лифляндского закона относился строго соблюдавшийся устав народных школ, который обязывал образовывавшиеся крестьянские общины создавать народные начальные школы и кардинально обновил институт церковно-приходских (епархиальных) школ. При этом посещение школ стало обязательным, а руководство и управление новыми школами возлагалось на местные церковные органы. В 1839–1840 годах управление школами было реорганизовано и стало централизованным. При этом предусматривались новые формы взаимодействия церкви и дворянства, которые сохранялись до начала русификации.

В Курляндии освобождение крестьян от крепостной зависимости прошло без предварительного принятия законов в их защиту. Поскольку в ней две пятых всех земель принадлежали короне, крестьянский вопрос здесь превратился в весьма существенную часть общей провинциальной проблемы. Положение провинциальных крестьян потребовало создания в 1809 году специальной следственной комиссии, которая среди прочего выдвинула предложение о замене требуемых монетным двором поступлений от барщины на денежный эквивалент.