Всеслав наблюдал за парнем, видел, как тот отчаянно жестикулировал, что-то выкрикивая и то и дело тыча пальцем себе за спину. Охранники на стене, похоже, успокоились, а теперь и откровенно потешались; однако вскоре рядом с ними появился кто-то четвёртый, смех прекратился, и Харпер побежал вдоль высокого забора, продолжая ежесекундно оглядываться.

Вскоре он скрылся за изломом ограды.

Всеслав глядел на старую колдунью. Анея Вольховна улыбалась.

Этот день будет бесконечным, думал Всеслав. Их маленький отряд затаился на подступах к огромной усадьбе имперцев, укрываясь в низких зарослях кривых карликовых сосен на склоне красной горы.

Уже давно скрылся сбежавший – вернее, отпущенный Анеей Вольховной парнишка в имперской форме, а в хороминах, казалось, всё остаётся по-прежнему.

Сама же Анея сидела, привалившись к камню, полузакрыв глаза, и что-то непрерывно бормотала, причём половину, если не больше, на имперском. Предслава кусала губы, время от времени смачивая лоб старшей сестре или поднося к пересохшим её губам флягу.

Оборотни стерегли второго пленника, который, впрочем, никуда не порывался бежать.

…Мастер-сержант лежал на спине, и лежал тихо. Два огромных зверя – медведь и волк, куда крупнее обычных – разорвут его в клочья, стоит только рыпнуться. Нет, он, конечно же, не трусит, нет, он ведёт наблюдение, собирая бесценные сведения!..

Но всё равно он не понимал, что творится. Почему сбежавший Харпер не поднял тревогу? Остров уже должен был бы прочёсывать немалый отряд. Или – тут мастер-сержанту стало совсем нехорошо – парню не поверили? Решили, свихнулся? Гм, очень может быть, очень даже может быть. Пока проверят, кто он такой, откуда, пока установят точно, не появился ли он здесь каким-нибудь более обычным путём, скажем на корабле, – пройдёт время. А ведь это надо запросить светографии или свидетелей, найти командира их полка, воюющего сейчас за Карн Дредом…

Сержант не удержался – присвистнул. Да, удивляться нечему. Харпера небось заперли в каком-нибудь небольшом, но безопасном помещении, справедливо полагая умалишённым. Кто поверит в его россказни, что сюда он прибыл на спине страшного морского зверя, повинующегося варварам?

Но, с другой стороны, Харпер уже в безопасности. А он? Варвары не брали с собой много припасов, хотя этакие медведище и волчище должны жрать в три горла. Значит, рассчитывают закончить тут – что бы они ни рассчитывали закончить – в самое ближайшее время.

Может, лучше махнуть рукой на сведения и просто бежать? Харпера не преследовали, и понятно почему – отпустили явно не просто так, а что-то замыслив. Харперу, повторил себе сержант, конечно же, не поверят. Или поверят, но далеко не сразу. А вот если покажется второй…

Мастер-сержант выругался про себя. Надо было бежать первым. Уж лучше посидеть под замком в особняке богатого лорда, пока идёт выяснение личности, чем дрожать под лапой громадного медведя-оборотня.

…Волка вопросительно воззрилась на Предславу. Та лишь гневно дёрнула головой.

– Сестра хочет знать, что с Молли.

«И?» – безмолвно спросила вервольфа.

– Из-под замков её выпустили, да, хотя и не совсем – или нет… смутно оно там. А парню не верят. Не могут вообразить, что мы тут очутились. Считают, он с корабля их сбежал, да и умом повредился. Или сперва повредился, а потом уж сбежал…

Всеслав молчал, глядя на прижавшегося к земле имперца. Не мальчишка, опытен, бывал, силён. Настоящий враг. И даже сейчас хоть и растерян, а всё равно зыркает по сторонам, прикидывает, верно, как кустами уходить в случае чего. Нет, приятель, никуда ты не денешься. Рыпнись только – всей твоей резвости мне на два прыжка хватит, ну а Волке на один.

– Тихо вы все! – вдруг прикрикнула на них старая Анея. И вытянула руки, крючковатые пальцы словно когти, готовые вот-вот сомкнуться на вражьем горле. И руки её задвигались, пальцы быстро-быстро зашевелились, словно у мастера-горшечника над куском глины. Быстро крутится гончарный круг, а пальцы выводят сложный профиль того, что скоро станет праздничной, а может, и обрядовой посудой.

Ловки пальцы Анеи Вольховны, старшей из внучек самого Змия Полозовича. Мнут и придают форму незримому, и Всеслав, сам оборотень, то есть хоть и не совсем настоящий маг, ощущал тянущиеся куда-то вдаль невидимые нити.

Увидит, узнает, что делать, – скажет.

Какое-то время казалось, ничего не происходит, Анея Вольховна всё творила свои непонятные пассы, Предслава с озабоченным видом старалась при этом смочить ей виски и лоб, словно старую колдунью одолевала лихорадка.

А потом Анея Вольховна вдруг резко выпрямилась, напряглась, одеревенела. И лицо у неё сделалось словно у старого деревянного идола – тёмное, замершее, неживое. Руки застыли, и обмершему Всеславу показалось – с них капает кровь.

Захлопотала вокруг старшей сестры Предслава, однако дочь Вольхи Змиевича уже разворачивалась, и горящий её взгляд упал на разом сжавшегося имперского сержанта.

– Ты! – каркнула она на языке Королевства. – Встань и иди!

* * *

Сержант не успел как следует испугаться, когда руки и ноги отнялись и зажили своей жизнью. Его рывком вздёрнуло с земли, и он вдруг ощутил, как бегом бежит вниз по склону, туда, к высокой каменной ограде.

Попытался остановиться – тело не слушалось, совсем. Попробовал крикнуть – язык и гортань отказались повиноваться. Он словно сделался пленником в собственном теле, сторонним наблюдателем, и всё, что он мог, – просто смотреть.

Но смотреть ему дозволялось только туда, куда поворачивались его глаза. Даже над ними у него не было власти.

Вот и каменная ограда. Сейчас должны окликнуть. Из горла вырывается хрип – нет, ничего оттуда не вырывается, вообще.

Часовой. Вскинутая винтовка. Форма вроде егерская… а вот петлицы незнакомые. Что за эмблема? Нетопырь? Это какой полк, чёрт побери?

– Стой! Стой, стрелять буду! – рявкнул стрелок наверху ограды. Глаза у него сделались сощуренные и злые. – Что, ещё один дезертир? О, из того же полка, что и тот ненормальный? Как вы тут, проклятие, оба очутились?!

Сержант попытался что-то сказать, но лишь услыхал срывающиеся с его собственных губ слова:

– Начальника караула… мне нужен начальник караула! Срочное сообщение!

– Ага, – хмыкнул егерь со странными петлицами, – начальника караула тебе. Нашивки у тебя мастер-сержанта, да вот только они уже ничего не значат, ты свой полк оставил, дезертировал! И ты, и этот твой кочегар! Сбежать хотели, на юга податься, ан корабль-то вас сюда привёз вместо столичного порта! А ну давай двигай в обход, к воротам!.. Будет там тебе старший караула.