Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Элайза ахнула.
– Эбигейл! Но вы…
Саймон перебил возлюбленную:
– Ведьма, как и ты, Бесс.
– Что? Нет! Не понимаю.
Эбигейл ласково улыбнулась.
– Элайза, дорогая моя, не сердитесь. Мы можем так хорошо дружить.
Девушка замотала головой и попыталась вытащить руки из тела ведьмы, но они застряли. Эбигейл засмеялась хриплым немелодичным смехом. От смеха ее тело тряслось, но руки Элайзы по-прежнему были в плену.
Саймон медленно двинулся по дуге амфитеатра.
– Бесс, Бесс, Бесс. Что нам с тобой делать? Не думала же ты, что я столетиями буду ждать тебя в одиночестве. Давай признай, что немножко ревнуешь, ну же. – Он рассмеялся и продолжил: – Не надо, любовь моя. За годы у меня было множество любовниц. Спутниц, чтобы отвлечься, не более того. Хотя эта, должен сознаться, произвела на меня впечатление тем, как прекрасно исполнила роль больной сестры. Поздравляю, дорогая!
Он вежливо склонил голову перед Эбигейл, и она в ответ послала ему воздушный поцелуй.
Элайзе хотелось кричать, но она понимала: дай волю истерике, и все пропало. Пока у нее не будут свободны руки, она толком не сможет использовать магию. У нее за спиной застонал, заворочавшись на полу, доктор Гиммел. Элайза взмолилась, чтобы он лежал тихо. Гидеон лишь случайно не убил его с первого раза, и защитить его было не в ее силах.
– Ты меня никогда не получишь, Гидеон, – заявила она.
– Такая упрямица. Такая непокорная. Почему ты борешься со своей судьбой, а? Ты знаешь, что нам суждено быть вместе. Подумай. Ты вкусила великолепие магической силы в последние несколько дней. Ты знаешь, какой может стать жизнь, если только этого пожелать. Вместе нас с тобой будет не остановить. Мы станем неуязвимы. Ты будешь великолепна, любовь моя.
Он направился к ней, огибая стол. Элайза знала, что нужно действовать, или ей конец. Но не могла сразиться с ним в том беспомощном положении, в котором пребывала. Если она не собиралась покориться, ей оставалось только одно. Она обернулась, чтобы рассмотреть, что с доктором Гиммелом. Он то терял сознание, то приходил в себя. Элайза заставила себя заговорить.
– Простите меня, доктор, – прошептала она.
И с этими словами в мгновение ока исчезла.
Гидеон взревел.
– Бесс! Нет!
Сотрясая громовым голосом зал, он метался в поисках Элайзы.
Высоко, под самым потолком неслышно порхнула к приоткрытому окну на верхнем ряду амфитеатра бабочка. Она на мгновение замерла перед ним, блеснув серебристыми шелковыми крыльями в тонком солнечном луче, потом вылетела в щель и пропала.
Письмо миссис Констанс Гиммел
профессору Сальваторесу
Дорогой профессор,
Благодарю вас за доброе письмо. Для меня большое утешение знать, что друзья и коллеги не забыли Филеаса. Я знаю, что когда передаю ему ваши добрые пожелания, это для него очень много значит. Его состояние не изменилось. Оно, на самом деле, не претерпело заметных изменений с того дня, когда его нашли с этими ужасными повреждениями. Благодарение Богу, что он вообще выжил, учитывая прискорбную участь сестры Моррисон и младшего ассистента. Конечно, его страдания больно видеть, но я продолжаю надеяться на улучшения. Кошмары, которые будили его с изматывающей частотой, пошли на убыль, и это благословение. Слепоту он претерпевает стоически, хотя я знаю, что потеря зрения причиняет ему скорбь, как и то, что он больше не может заниматься своим делом.
Он, естественно, часто говорит о Фицрое, но никогда не упоминает о событиях того страшного дня. Ни следа мистера Гестреда, его сестры или доктора Хоксмит так и не удалось обнаружить, и полиция не может предложить удовлетворительное объяснение случившегося. Бедный Филеас не способен этого сделать. Я сомневаюсь, что ему самому что-то известно. И уж точно не вижу смысла пытать его относительно подробностей. Сделать уже ничего нельзя, а ему так тяжело говорить о том, что произошло. Я знаю, мужу не хватает доктора Хоксмит, и жаль, что ее не получается отыскать. Боюсь, тайна так и останется нераскрытой, и я должна посвятить себя заботам о нем, а не охоте за призрачными идеями и предположениями.
Прошу, кланяйтесь от меня Луизе.
12 мая,
лунное затмение
Когда я заканчивала историю Элайзы, Теган слушала с удивительным вниманием, и глаза у нее горели. Я видела, что рассказ разжег в ней огромное любопытство и интерес к самой сути волшебства.
– Так она снова сбежала? – спросила Теган.
– Да. Едва-едва. Но ей пришлось оставить доктора Гиммела, не простившись и ничего не объяснив.
– А остальные? Медсестра и Роланд, они умерли?
– Да. Им никак нельзя было помочь.
Теган поднялась и принялась расхаживать по комнате; ее воображение воспламенилось.
– Представь, – взволновалась она, – представь, каково это: уметь так колдовать. Лечить людей. – Она остановилась и взглянула на меня. – Убивать. Это же сильная штука. И очень опасная.
– Может быть, если попадет в дурные руки.
– Ну, этот Гидеон, похоже, просто жуть. Но зачем Элайзе от него убегать? Зачем прятаться? Она ведь могла бы его победить, если бы подготовилась? Какую-нибудь западню устроить, что-то такое?
– Не забывай, Гидеон был ее учителем. Он наставлял ее в волшебстве. Он знал все возможные уловки и обманы. Он бы понял, что Элайза задумала, едва ли не раньше, чем она сама. Поэтому часто единственным выходом для нее было внезапно исчезнуть, прежде чем он успеет ее остановить.
Я замолчала, чтобы понаблюдать за Теган и дать ей немного успокоиться.
Она еще какое-то время меня расспрашивала, пока я наконец не подняла руку, призывая к тишине.
– У меня к тебе вопрос, Теган, – проговорила я.
– Да?
– Ты готова, по-настоящему готова стать моей ученицей и изучить мастерство? Готова посвятить время, мысли и внимание стремлению к магии? Готова чем-то жертвовать, упорно трудиться, быть трудолюбивой, прилежной и серьезной? Готова защищать знания, который получишь, соблюдать обычаи ведуний и использовать то, чему научишься, лишь во благо? Готова, Теган?
Она прекратила вышагивать по комнате и встала рядом со мной. Я поднялась. Девочка посмотрела мне в глаза без колебаний и в кои-то веки не дергаясь, не болбоча и не прыгая, как кузнечик, с одной мысли на другую. Медленно вдохнула.
– Да, я готова, – произнесла она. – Готова.
– Тогда добро пожаловать, Теган, – сказала я и протянула к ней руки.
