ту сторону стенда с удочками и к кому-то обращался, вот только собеседника я не видела. Проследив за взглядом незнакомца, я заметила, что, говоря, он смотрит куда-то вниз. Должно быть, консультанта не видно за стендом. Уверенным шагом я направилась к стойке и, стоило мне обогнуть преграду, как наконец нашелся продавец. Дядя Дима сидел в неизменной инвалидной коляске в черной флисовой кофте, застегнутой на молнию до самого подбородка, и не менее темной туристической шляпе с широкими полями. Заметив меня, дядя улыбнулся:

– Ася! Ты за папиным заказом? – Он чуть крутанул колеса кресла и подъехал ближе, разведя руки в стороны. Я наклонилась и обняла его, удивленная вопросом.

– Здравствуйте, дядя Дима. Скажите, а коробка не сильно большая? Мы с девочками рядом оказались, вот я и решила помочь.

– Небольшая, не переживай. Там пара крюков да снастей. Сейчас только Славу отпущу и все тебе соберу. Даже коробка не понадобится, в пакет влезет. Подожди пока на кассе, ладно? – Жестом дядя указал вглубь зала, где, видимо, и находилась касса.

– А можно мы пока ваш задний двор посмотрим? Я слышала, у вас очень красивый сад.

Дядя смутился, чуть раскрасневшись, но закравшаяся в уголки губ улыбка говорила, как ему приятно.

– В октябре он, конечно, не так хорош, как по весне, но отчего же не показать, раз просишь. – Он слегка наклонился через ручку кресла, смотря куда-то позади меня, и громко позвал: – Денис! Подойди сюда! – Дядя вытянул руку вверх и помахал.

Я обернулась, ожидая увидеть несчастного сына дяди Димы, которого не пощадил при нашей последней встрече переходный возраст, и обомлела. Нам навстречу направлялся вовсе не несуразный хрупкий мальчик со сбившимися в толстые пряди сальными волосами, вовсе нет. Денис заметно вытянулся и сильно оброс мускулами. Плечи его стали значительно шире, а рукава облегающей футболки демонстрировали каждому желающему рельефные бицепсы, налитые силой. На смену свисающим волосам пришла аккуратная короткая стрижка, открывающая теперь чистое и слегка загорелое лицо. Вот это да! Как может измениться человек из гадкого утенка в прекрасного лебедя за пару месяцев!

– Обалдеть, – прошептала у меня из-за спины Татьяна. – Вот это красавчик.

– Это ты его два месяца назад не видела, – отозвалась я еще тише и не была уверена, что Ростова расслышала. Во всяком случае, Таня ничего в ответ не спросила. Мои глаза встретились с глазами Дениса, и на мгновение он смутился, но, уже подойдя ближе, совладал с собой и сдержанно поздоровался. Даша же принялась активно изучать мыски своей обуви, точно увидела внизу нечто намного интереснее юноши, от которого веяло за километр тестостероном. В отличие от моих подруг, я не была готова упасть к ногам Дениса. Скорее, меня искренне удивляло, как сильно он изменился. Интересно, он обратился к дерматологу и тот выписал Денису что-нибудь с тестостероном? Этот гормон может вообще так очистить кожу? Любопытству моему не было границ, однако вслух я лишь ответила на короткое приветствие.

– Денис, – дядя Дима обратился к сыну, – проводи девочек на задний двор. Ася хочет посмотреть сад.

– Папа, – растерянно начал он, – но ведь инвентаризация… – но не успел договорить, как дядя Дима оборвал парня на полуслове, отмахнувшись:

– Да потом доделаешь, никуда не торопимся.

Вид у Дениса стал еще более сконфуженным. Лоб напрягся, а брови вытянулись в приподнятые к переносице дуги.

– Но ведь ты говорил, что…

– Денис, – резко оборвал его отец, и от меня не укрылось, как дядя Дима многозначительно покосился в сторону девочек. – Иди уже.

Когда Денис пробормотал в ответ нечто похожее на «да, папа», я еле сдержала улыбку. Ох уж эти шестнадцатилетние мальчишки. От девчонок, наверное, теперь отбоя нет, а ведет себя так мило и скромно. Должно быть, еще не привык к вниманию. Ничего, рано или поздно Денис осмелеет и превратится в типичного, слегка надменного старшеклассника. Как и Станислав, начнет смотреть на всех девчонок свысока, общаться недомолвками и подавать неоднозначные сигналы.

Стоило мне подумать о Смирнове, едва улучшившееся настроение тут же сошло на нет, и я снова принялась злиться не то на себя, не то на него. Слишком много места этот человек занимал в моих мыслях, не имея на это никакого права. Пусть пудрит мозги своими тайнами Татьяне, а от меня наконец отстанет.

Размышляя, я следовала за Денисом по узкому коридору с тусклым освещением, состоящим всего из одной лампы. Каким-то образом по обе стороны от парня держались Таня и Даша, чуть ли не выглядывая у несчастного из-за плеча, не желая упустить ни единого слова. Младший Дроздов рассказывал о саде неуверенно, но с любовью. Раньше им занималась мать Дениса.

Стоило выйти на задний двор, как я поняла, почему с улицы не было видно прохода: его просто не существовало. Лишь задняя дверь из магазина вела на прямоугольный участок земли, окруженный со всех сторон возвышающимися домами. В самом центре площадки возвышался раскидистый дуб с нагими ветвями. И тут и там виднелись подвязанные к холодам неопознанные растения, плотно укутанные в пленку. По правую сторону виднелась небольшая теплица с мутными стенами, сквозь которую уже издалека было заметно буйство зелени, в то время как по левую руку расположились неизвестные мне и на вид колючие кустарники, осторожно постриженные вровень с линией окон. У всех как одного жителей первого этажа были плотно задернуты шторы, а краска на стеклянных рамах смотрелась изрядно выгоревшей. Я подумала, что летом сюда попадает много прямого света, даже несмотря на густую крону дуба.

– Осторожно, корни, – предупредил Денис, когда мы направились в сторону теплицы. – Вся зелень на улице быстро опала с первыми холодами, а многолетники укрыты до весны. По периметру особо смотреть сейчас нечего. Все самое интересное в теплице, но заходите осторожно, друг за другом: проходы довольно узкие и не рассчитаны на посетителей. Пусть про сад и много говорят в городе, но жизнь здесь кипит разве что в сезон. Уже к концу сентября в магазин забредают только рыбаки, а до заднего двора никому из них дела нет.

– А для чего вы тогда держите теплицу, если не для туристов? – решила я уточнить.

– Как для чего? Выращиваем травы для себя и для маминой лавки.

– В вашей семье у каждого по своей лавке, что ли?

Денис снял с теплицы замок и распахнул дверь, пропуская меня вперед. Проход оказался низким даже для моего роста, и пришлось слегка пригнуться, чтобы пройти.

– Ну, у папы свои интересы, у мамы – свои. Она собирает лекарственные сборы, которые пьешь, грубо говоря, вместо чая.