– Темнейший, – я поклонилась Деону и высшим, стоявшим за спинкой его кресла, – ректор Кастроу, – поклонилась и ему, а еще мастерам, находившимся с боку. – Я благодарна за оказанную честь и доверие. Никогда меня еще не оценивали так высоко, – да это пинок в сторону Деона, – но я вынуждена отказаться от столь щедрого дара. Мне еще многому нужно научиться. Я недостаточно сильна, чтобы встать в один ряд с этими великими мужами. Благодарю, – я снова всем поклонилась и спустилась вниз, к бывшим адептам.

Меня провожали шокированными взглядами, а тишина стояла такая, что писк комара можно услышать. Да, я стала мастером привлекать к себе внимание. Когда церемонию возобновили, я все же решилась посмотреть на Деона: он выглядел, как высеченная изо льда статуя. Казалось, моя речь не произвела на него никакого впечатления, но меня испугала та пустота, которую я увидела в его зеленых глазах.

Я все поставила на этот ход: если Деон любит меня, хотя бы чуть-чуть, так, как умеет, то не отпустит. Если между нами всего лишь сиюминутная прихоть – так тому и быть. Я хотела не только принадлежать, но и владеть этим мужчиной. Я слишком сильно его люблю, чтобы затем без боли отпустить в объятия очередной любовницы. Если я его потеряю, то пусть это будет сейчас, пока еще не так больно. Хотя нет, уже больно, очень больно.

– Лиса, ты чего?! – налетела на меня Илу.

– Куда ты теперь? – перебила ее Элли, шикнув, что церемония все же продолжается.

– Ну ты даешь! – Илан и Гэрри были единодушны.

– Не знаю, – слабо улыбнулась я. – Пока не знаю. Это ответ на все вопросы.

– Полукровка, – к нам подошел Лэндо. Стал рядом, сложил руки на груди, на меня не смотрел. – Скажи, тебе обязательно нужно быть в центре внимания?

Я не ответила. Я ведь понимала, насколько его бесит ситуация. Мою речь сложно перебить. Слишком шикарная.

– Тебя приняли в академию по ошибке.

С чего это вдруг?

– Адептом Темнейшего стала случайно.

Да конечно! Я выиграла и его, Лэндо, в том числе!

– Получила шанс возвыситься и так феерично просрала. Что с тобой не так, полукровка?

– Да пошел ты! – бросила я, разворачиваясь и покидая церемонию распределения. Я и так долго молчала.

Я поднялась в гостиную двух лун, замирая возле широкого окна. Сегодня будет бал. Да-да, тот самый выпускной бал. Возможно, ночью мы с Деоном еще поговорим. Возможно, что-то решится.

– Лиса.

Опять Лэндо! Да что же тебе нужно от меня!

– Оставь меня, – нетерпеливо махнула рукой я. Не хочу ни с кем говорить, особенно с ним.

– Оставлю, но сначала…

Я не успела опомниться, как оказалась прижатой к его груди, руки он мне заломил за спину.

– Я не могу соперничать со своим господином за женщину, – он стиснул меня сильнее, – но я пока не вступил в должность. – Лэндо прижался губами к моему рту, жадно проникая языком внутрь, не давая возможности отстраниться. Но беспомощной я не была. Клацнула зубами, прихватив его нижнюю губу, раздирая до крови. Лэндо отскочил, дотронулся пальцем до раны и показательно слизнул кровь.

– Темнейший приказал всем быть готовыми отбыть немедленно.

Я встрепенулась, подтверждая домыслы по поводу наших с Деоном неформальных отношений.

– Надеюсь, ты не пропадешь, Лиса.

Лэндо ушел, оставляя меня в клочьях. Деон улетает. Мы не поговорили. Или уже все сказали? Я сделала выбор. Он не стал меня переубеждать.

Что же я стою! Ноги сами понесли меня к загонам драконов. Я не знала, что скажу ему, как оправдаюсь, но отпустить молча не могла!

Я бежала, сталкиваясь с шумными темными. Они обсуждали назначения, предвкушали праздник и отъезд, а я бежала…

– Стойте! – крикнула, но мой голос потонул в реве ящеров. Валериан уже был в небе… Деон улетел… А как же прости-прощай?.. Слезы сами покатились по лицу, без надрыва и рыданий, но горько и тоскливо. В глубине души я ожидала этого. Я поставила на кон свою любовь и проиграла.

– Лиса, – меня остановила мастер Иманила по дороге в спальню. Мне хотелось забиться в угол и вволю пострадать, а тут… – Ректор Кастроу желает видеть тебя.

– Спасибо, мастер.

Я утерла слезы и, подобравшись, направилась в кабинет ректора. Я ведь потеряла не только любимого мужчину, мне теперь и жить негде. Обучение закончилось – надо выселяться. Я подумаю об этом завтра. Куда податься, куда деваться.

– Ректор Кастроу, вы хотели видеть меня?

– Проходи, садись.

Я устроилась в кресле напротив и принялась ждать. Мое любопытство ушло в закат. Пусть сам начинает.

– Мы не думали, что может произойти подобная ситуация и не приготовили для тебя места в академии.

– Я понимаю, ректор. Я пока не знаю, куда мне идти, но я завтра же освобожу комнату, – улыбнулась я бодро, но чувствовала себя маленькой девочкой, потерявшей одновременно всю семью.

– Я не гоню тебя, наоборот, твой дар уникален. Темные таким никогда не обладали. Мы будем рады, если ты останешься и займешься магической защитой. Академия поможет развить твою силу и употребить во благо этих стен.

– Я могу остаться?! – до сих пор не верилось! – Спасибо, ректор, я так благодарна.

Вышла из кабинета я чуть менее несчастной, чем зашла: проблема с жильем и пропитанием устранена. Первичные потребности удовлетворены, теперь осталось получить признание и добиться успеха. Про любовь и разговора не было. Я могу только гадать и делать ставки – как быстро он обо мне забудет?

На бал я не пошла, предпочла двигаться по намеченному плану – страдать в одиночестве. Девочек уверила, что это именно то, что мне нужно, и они, нехотя, но все же оставили меня. Правда, вернулись совсем скоро и с бутылкой чего-то очень крепкого и со странным названием «Грох». После этого гроха я действительно грохнулась. Провалилась в тяжелый крепкий сон. Мне ничего не снилось, а очнулась я с вполне здоровой головой и ясными мыслями. Сегодня я тоже намерена страдать, но не по мужчине, а по друзьям.

Ребятам пора приступать к новым обязанностям: Илан назначен в отдел работы с магическими животными; Илу – в отдел урегулирования спорных ситуаций, под крыло к отцу. Меня очень беспокоила Элли: ей предстояло вернуться в атриум – подходящей службы с Министерстве или Академии для нее не нашлось. Я вчера по пьяной лавочке пыталась выяснить и на чем свет стоял ругала Санди. Мог бы и позаботиться о девочке, наставник ведь. Она только печально улыбнулась и попросила не беспокоиться. Это, мол, ее решение. Хорошо, что Илу вмешалась и пообещала использовать связи отца и прочее влияние богатой семьи, чтобы вытащить подругу из атриума. Я бы хотела помочь, но мой наставник даже ручкой на прощание не помахал, а писать ему и просить – делать только хуже. Я сейчас в тотальной немилости.