– Ты клялся любить меня…

– Знаю, – произнес шепотом, потому что голос подвел. Голос, чертово самообладание – все летело в пекло. – Знаю…

– Ты клялся… – по ее щекам покатились слезы, и она подняла безжизненные руки и обхватила мое запястье, пытаясь убрать мою кисть со своей шеи. – Клялся…

– Я не лгал. Я буду… – сердце сжалось, а потом как заведенное с утроенной силой забилось. – Буду любить...

– Убирайся! – выдохнула одними губами и где-то за моей спиной хлопнула дверь, заставляя очнуться от морока её взгляда.

– Давид, – Ренат предостерегающе произнес, мои пальцы разжались, и я отступил, опуская глаза и направился к выходу.

И сейчас, именно в эту минуту я понимал, почему мать предпочла закончить все быстро.

Когда боль делается невыносимой, смерть становится подарком.

– Кристин, что случилось? – Ангелина столкнулась со мной в коридоре. – Я видела, что Давид пришел, и видела, что твой отец увел его в кабинет. Ты как?

Она подняла мой подбородок, заглядывая в глаза и тихо выругалась.

– Что они наделали?

– Ничего, мне надо наверх, – захлебывалась всхлипами, и Ангелина порывисто обняла меня и отстранилась.

– Иди, постарайся уснуть, я приду как только смогу.

Я кивнула и пулей метнулась вверх по лестнице ничего не видя из-за слез. Он пришел. Ему хватило наглости заявиться и требовать от меня аборт!

Стены родного дома не защищают.

Никто не защитит.

Вбежала в свою комнату и захлопнула дверь, прижимаясь к ней спиной. Тяжело дышала, боль в груди не отпускала, и я торопливо стерла со щек влагу, не заботясь о макияже.

Папа прав. Мне нужен новый муж. Причем такой, которому Самсонов не сможет сказать ничего против.

А разве такие люди есть? – внутренний голос безжалостно ухмыльнулся, и я стиснула зубы, злясь на себя. На отца. На Давида.

Опустила руку на живот в защитном жесте и поняла, что должна что-то сделать. Не отсиживаться как жалкая трусиха в углу, а действовать. Я обязана сделать это ради ребенка.

Выдохнула и выпрямилась. Подошла к туалетному столику и с удивлением обнаружила, что макияж почти не потек. Подправила его слегка, освежила тушь на ресницах и провела по губам блеском.

Наигранно улыбнулась своему отражению и вновь вышла из комнаты.

На приеме сотня гостей. Коллеги отца и Армана. Друзья Ангелины. Влиятельные люди, политики, чиновники.

Где искать мужа, если не среди них?

Спустилась по лестнице, ноги подкашивались, но я упрямо заставляла себя идти с гордо поднятой головой.

Ангелина нахмурилась, заметив меня, я отвернулась не в силах выносить сочувствие в ее глазах. Брата не было видно, отца тоже. Спустилась в гущу собравшихся и замерла, не зная, с чего начать.

Невестка подлетела ко мне как мать наседка и подцепив под локоть повела в сторону фуршетных столов.

– Что ты задумала? – спросила в лоб, и я решила раскрыть ей карты.

– Отец не может защитить меня от Давида. Арман тоже. Самсонов не боится их, он их уничтожит. Мне нужен человек, который сможет принять на себя удар Давида и не прогнуться.

– Кристина!

– Что? У тебя есть идея получше?

– Тебе надо отдохнуть и выспаться.

– Не мели чушь. Я сама найду себе мужа, которому Самсонов не скажет и слова против.

– Кристина, ты с ума сошла?

– Нет, именно в эту минуту я соображаю лучше, чем две недели до этого. Будто ото сна очнулась.

– Ты наломаешь дров…

– Если это поможет спасти моего ребенка от гибели, да будет так! – упрямо вскинула подбородок и мой взгляд упал на седого мужчину в паре метров от нас.

Невысокий лет семидесяти со сгорбленной спиной и выраженным артритом. Он кажется стоял во главе крупнейшего банка в нашем городе, или уже ушел на покой, сложив с себя полномочия, я не была уверена. Знала одно – он один из самых богатых людей из присутствующих, Самсонов по сравнению с ним жалкий дилетант. Который не рискнет пойти против банка кредитора, спонсирующего его сделки.

Мысль оформилась в голове сама собой.

– То, что нужно…

– Крис, не смей! – Ангелина зашипела, а я оттолкнулась от стола и неспешно подошла к дедушке, разглядывающему закуски.

– Прекрасный вечер, не правда ли? – заговорила, и он на секунду замер, будто был глуховат и пытался понять, что я сказала.  Я повторила. – Прекрасный вечер!

– Да, милая леди. Замечательный! – закивал в ответ, а я вложила в его руку взятый со стола бокал шампанского и отсалютовала ему своим. – Но не такой прекрасный как вы!

Я зарделась, поражаясь что в свои годы дедушка еще не растерял шарма заправского ловеласа. Он улыбнулся так по-мальчишески открыто, что я на секунду решила отступиться от изначального плана, но мысль, что Давид может достать моего ребенка подстрекнула продолжать.

– Ваша улыбка покорила мое сердце, – дедушка не унимался, а я пользуясь протянутой рукой помощи произнесла, понимая, что спятила.

– В таком случае, давайте поженимся!

Он опешил, рассмеялся, думая, что я шучу. Со стороны Ангелины послышался тяжелый вздох, но я продолжала упрямо смотреть на дедушку и ждать реакции. Он перестал смеяться, его улыбка сползла с лица и ему потребовалась секунда на ответ.

– Я бы встал на колено, но у меня артроз, может опустим условности?

– Конечно. Не проблема, – закапывалась еще глубже.

– Позвольте спросить ваше имя.

– Кристина, – ответила почти жалея о том, что начала.

– Кристина. Думаю вам отлично подойдет фамилия Игнатьева. Вы свободны в эту субботу?

Кивнула, он взял меня под руку, разглядывая пристальнее.

– Тогда приглашаю вас на нашу свадьбу.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Я равнодушно взирала на разнообразие свадебных нарядов, которые мелькали передо мной. Служащие магазина суетились, подносили мне одно за другим платья, а я не могла выбрать. Не хотела выбирать. Понимала, что ввязываюсь в плохую затею, но назад не вернешься, ведь слово не воробей. Ангелина со мной не разговаривала, Арман был занят делами, папа молча выслушал и нахмурился, но не стал поучать меня и ругаться как это делала невестка прежде чем объявить бойкот.