Они с матушкой вежливо оставили ее одну в комнате. Это было мило. Энтони дал ей время разобраться со своими чувствами к лорду Гарри. К сожалению, это привело к неутешительным выводам. К своему огорчению, Пенелопа осознала, что ее сердце пострадало несколько больше, чем она была готова признать. Чем дольше она об этом думала, тем больше убеждалась в том, что самоанализ ей не нравится. И видимо, по этой причине решила не тратить на него времени.

Вероятно, та ее часть, которая претендовала на обладание здравым смыслом, находилась в раздоре со всеми остальными. И остальные были решительно настроены продолжать делать глупости. Через час размышлений эта война между ее здравомыслящей половиной и теми другими частями тела совсем извела Пенелопу. К счастью, у нее не было ни единого шанса когда-либо снова оказаться в обществе лорда Гарри, потому что не вызывало сомнений, какая ее часть одержит победу в случае, если этот шанс ей все же представится.

Очевидно, Пенелопе следовало найти себе какое-то занятие, способное отвлечь все части ее тела, и она стала его искать. Рукоделие? Чтение? Подсчет пылинок, летающих в воздухе? Нет, на подобную ерунду не стоит тратить время.

Жаль, что письмо профессору Олдему она отправила только вчера. Его ответ пришелся бы сейчас как нельзя кстати. Ее очень интересовало, что он думает об описанных ею находках. Огорчало лишь то, что из-за удаленности Египта ответ она могла ожидать лишь по прошествии нескольких месяцев. Похоже, это было единственным, что могло заинтересовать ее и помочь забыть лорда Гарри.

Мысли о нем вызвали новый прилив румянца и воспоминаний. Проклятие, возможно, одного письма от Олдема все же не хватит, чтобы избавить ее от воспоминаний. Лорд Гарри оставил в ее жизни свой след. Как и на ней самой.

Ладно, тогда, возможно, поможет сердечный разговор. Ей нужна была ее подруга. Мария подскажет, как направить мысли в другое русло.

Сев за стол, Пенелопа быстро написала записку, в которой приглашала Марию в гости, после чего спустилась вниз, чтобы попросить кого-нибудь из слуг отнести письмо подруге, и очень удивилась, узнав, что у них гость. Мистер Феррел Честертон. Причем пришел он, по-видимому, давно, поскольку Энтони уже проводил его до двери и теперь они прощались.

— Добрый день, мисс Растмур, — обратился гость к Пенелопе, когда она появилась.

— Мистер Честертон, — ответила она.

Пенелопа не представляла себе, какое дело было у него с ее братом, но, очевидно, это не имело значения. Его присутствие, однако, послужило еще одним напоминанием о его красивом кузене, заставившем ее пожалеть об этой встрече.

— Тебе что-то нужно, Пенелопа? — справился Энтони.

— Я ищу кого-нибудь, кто отнес бы мою записку, — ответила она. — Хочу послать приглашение мисс Брэдли.

— Мисс Брэдли? — оживился мистер Честертон. — Я буду ехать мимо. Хотите, завезу ваше письмо?

— Нет необходимости беспокоить вас, сэр, — ответила она, смутившись при мысли, что собирается обременять человека делом сугубо личного характера. — Я попрошу кого-нибудь из лакеев.

— Мне это не составит никакого труда, — заверил он ее. — Я буду счастлив выполнить ваше поручение.

Вот черт! С чего вдруг он проявляет такое горячее желание оказать ей услугу? Уж не сказал ли ему Энтони, что они с лордом Гарри расторгли помолвку? Не пытался ли он как-то заключить мир между их семьями или что-то в этом роде? Ладно, наверное, не стоит вменять человеку в вину желание оказать услугу.

— Благодарю, мистер Честертон. Буду рада, если вас это не затруднит.

— Нисколько.

Не желая быть невежливой или дать Энтони повод удивляться ее колебанию, Пенелопа с улыбкой протянула мистеру Феррелу Честертону письмо. Не рассчитывая, что кто-то, кроме слуг, увидит ее записку, она сделала на наружной стороне пометку с мольбой к Марии срочно приехать, словно дело не терпело отлагательства. Хотя о своей дилемме она там не упоминала, этого было достаточно, чтобы дать повод мистеру Честертону задуматься о причине ее нетерпения. Оставалось надеяться, что он не станет говорить своему кузену, как расстроили ее последние события.

— Буду рад оказать вам услугу, мисс Растмур, — сказал он, прижимая к себе записку, как королевский приказ.

Она с улыбкой кивнула, стараясь сохранять внешнюю холодность.

Энтони рассыпался в благодарностях.

— Как это великодушно, Феррел, — сказал он. — И спасибо, что так быстро откликнулись на приглашение заехать.

— Для друзей я готов на все, — с поклоном ответил джентльмен.

Энтони похлопал его по плечу и снова поблагодарил, после чего выпроводил за дверь. Мистер Честертон со счастливым видом спустился с крыльца. Пенелопа на прощание махнула ему рукой и с радостью позволила Энтони закрыть дверь.

— Интересный молодой человек, — обронил Энтони. — Он мне нравится. Странно, притом что его отец — зануда, а кузен… В любом случае удивительно.

— Он тебе нравится? Я не подозревала, что вы знакомы.

— Лишь поверхностно. Но мне не терпится узнать его получше.

Узнать его получше? Что Энтони под этим подразумевал? Святые небеса! Пенелопа надеялась, что за этим ничего не стояло. Она не перенесет, если ее брат решит рассматривать этого Честертона как замену лорду Гарри!

Ей даже не нужно было прибегать к самоанализу, чтобы понять, что все ее части тела сошлись в едином мнении: никто и никогда не заменит ей лорда Гарри.

Стрелки часов приближались к двенадцати, когда Гаррис шагал по Оксфорд-стрит в направлении Британского музея. Жаль, что не оставил себе фаэтон еще хотя бы на день или два. Он не знал, почему в этом случае у него возникла необходимость очистить совесть, когда во многих других ее и так отягощало чувство вины, но решил не размышлять на эту тему.

В настоящий момент он хотел целиком и полностью сосредоточиться на поиске этого неуловимого П. Энтониса. Представлялось невероятным, что простой поход в музей поможет ему установить хоть какую-то связь с Олдемом или похищенными артефактами, но поскольку других дел у него не было, Гаррис решил это проверить. Возможно, ему повезет.

— Честертон!

Он повернулся на окрик и неожиданно для себя обнаружил на углу Феррела, который его приветствовал. Гаррис сделал вид, что рад видеть своего младшего кузена.

— Рад встрече, Феррел.

— Я тоже рад тебя видеть, — сказал Феррел. — Я слышал, что лорд Берлингтон вызвал тебя на дуэль. Ты ведь еще не разделался с ним?

— К сожалению, нет. Убийства сегодня я не совершал. Оно назначено на завтра.

— Приятная новость, — заметил Феррел. — А теперь скажи, что ты ему сделал.

— Дело не в том, что я сделал ему, а что якобы сделал его жене.

— И ты тоже?

— Что это значит?

— Уверен, ты слышал сплетни относительно меня и этой леди. Но клянусь, кузен, я к ней не прикасался. Это было досадное недоразумение!