интернет-технологий и одновременно устанавливают новые методы регулирования интернета и контроля за распространением информации, и вот теперь стал местом проведения матча между системой AlphaGo и китайским гроссмейстером Кэ Цзе, на тот момент лучшим игроком в го в мировом рейтинге.

Утром в день первой игры в отдельной комнате, расположенной сбоку от напоминающего пещеру зрительного зала, где должен был состояться матч, Демис Хассабис сидел в огромном мягком кресле453 кремового цвета, стоявшем у стены, окрашенной в цвет послеполуденного неба. Это была тема оформления всего здания: затянутое облаками послеполуденное небо. Одетый в темно-синий костюм с маленькой круглой булавкой лазурного оттенка454 на лацкане и без галстука, он выглядел старше и элегантнее, чем год назад. Система AlphaGo за это время тоже стала старше, мудрее и талантливее, говорил он. После матча в Корее лаборатория DeepMind потратила несколько месяцев на дальнейшее совершенствование конструкции машины, а сама она потратила еще больше времени, играя матч за матчем против себя самой и осваивая новые навыки и хитрости, учась на собственных ошибках и удачах. Хассабис был уверен, что машине теперь не грозит своего рода внезапный нервный срыв, который случился с ней во время четвертой партии в Корее, когда Ли Седоль с 78-м ходом обнаружил большой пробел в ее понимании игры. «Занимаясь новой архитектурой, мы в основном и пытались закрыть эту брешь», – сказал Хассабис. Новая архитектура была также и более эффективной. Теперь машина могла тренировать себя гораздо быстрее и после обучения могла работать на одном процессоре (тензорном процессоре Google, естественно). Хотя Хассабис и не говорил этого напрямую, но уже тогда, перед первым ходом первой партии, было ясно, что у девятнадцатилетнего Кэ Цзе не было шансов на победу. Компания Google организовала этот матч как прощальный тур для AlphaGo – а заодно надеялась таким образом облегчить себе возвращение в Китай.

Дело в том, что в 2010 году Google внезапно и со скандалом ушла из Китая455 и перебазировала свою поисковую систему на китайском языке в Гонконг – после того, как обвинила правительство во взломе своей корпоративной сети и проникновении в почтовые аккаунты правозащитников. Ларри Пейдж, Сергей Брин и Эрик Шмидт дали понять китайским властям, что Google уходит не только из-за взлома, но и потому, что больше не может терпеть государственную цензуру новостей, веб-сайтов и социальных сетей в поисковой системе Google. Новые гонконгские серверы располагались за пределами того, что на Западе называют «Великим китайским файрволом». Несколько недель спустя, как и предполагали руководители Google, пекинские власти опустили занавес перед этими гонконгскими машинами, полностью заблокировав Google в материковой части Китая, и так продолжалось в течение семи лет. Но к 2017 году Google был уже не тем, что раньше. Создавая Alphabet, зонтичную компанию, которая курировала деятельность Google, DeepMind и других дочерних компаний, Пейдж и Брин отошли от непосредственного руководства технологическим гигантом, созданного ими за предыдущие два десятилетия, отдав каждую компанию в руки других руководителей и как будто готовясь уйти на покой. Новый генеральный директор Google Сундар Пичаи решил пересмотреть отношения с Китаем. Этот рынок слишком велик, чтобы его игнорировать. В Китае интернетом пользуется больше людей456, чем в Соединенных Штатах, – около 680 миллионов, – и это число продолжает расти с такой скоростью, с которой не может сравниться никакая другая страна. И компания стала искать возможности для возвращения.

Идеальным средством для достижения этой цели была AlphaGo. В Китае го является национальной игрой. По оценкам, 60 миллионов китайцев смотрели матч машины против Ли Седоля457, когда он транслировался по интернету. И когда компания Google вновь обратила свой взор на Китай, одной из ее главных целей было продвижение на тамошний рынок своих достижений в области искусственного интеллекта. Еще до поединка AlphaGo с Ли Седолем руководители Google и DeepMind обсуждали между собой возможность проведения матча в Китае, что проложило бы путь на китайский рынок для поисковой системы Google и многих других онлайн-сервисов компании, и после шумного успеха в Корее эта идея прочно завладела умами «гуглеров». Они рассматривали это как аналог «пинг-понговой дипломатии» – серии матчей по настольному теннису, организованной Соединенными Штатами в Китае в 1970-х годах в целях размораживания дипломатических отношений между двумя странами. Весь следующий год руководство Google готовилось к визиту системы AlphaGo и сопровождающих ее лиц в Китай, встрече с тамошним министром спорта и организации онлайновой и телевизионной трансляции матча. Сундар Пичай трижды ездил в Китай перед матчем и лично познакомился с Кэ Цзе, новым соперником AlphaGo. Они сфотографировались вдвоем на Великой Китайской стене. Помимо самого матча, Google организовала симпозиум по ИИ, который прошел в том же конференц-центре между первой и второй партиями. Джефф Дин и Эрик Шмидт тоже приехали в Китай, и оба были настроены выступить во время этой однодневной мини-конференции. На матч в Учжэнь съехались десятки китайских журналистов, и еще больше журналистов приехало из других стран. Когда Демис Хассабис проходил через конференц-центр перед первой партией, его фотографировали как поп-звезду.

Позже тем же утром, в то самое время, когда Хассабис описывал продолжающуюся эволюцию AlphaGo в комнате с изображенным на стене послеполуденным небом, в зрительном зале Кэ Цзе сделал первый ход матча. По всей стране миллионы людей приготовились наблюдать за происходящим с экранов телевизоров и компьютеров. Но не вышло. В соответствии с негласным распоряжением, разосланным всем китайским СМИ в Учжэне458, правительство запретило все онлайновые и телевизионные трансляции матча. В Китае матч могли увидеть только те несколько сотен человек, которые прошли через ворота, ведущие в Учжэнь, мимо вооруженной охраны, мимо контролеров с электронными считывателями бейджиков, а затем еще через металлоискатели перед конференц-центром. Газеты и новостные сайты могли освещать матч459, но при этом им запрещалось использовать слово «Google». Пока шли первые ходы матча, Хассабис продолжал рассказывать о будущем Google и DeepMind и их технологий. О запрете трансляции он даже не обмолвился.

* * *

Для Китая технология глубокого обучения была не в новинку. В начале декабря 2009 года Ли Дэн, в очередной раз посетивший конференцию NIPS в Ванкувере, оттуда отправился в Уистлер. Через год после того, как он там же случайно встретился с Джеффом Хинтоном и узнал о его исследованиях, связанных с глубоким обучением и распознаванием речи, Дэн организовал новый семинар по этой тематике на том же самом курорте на склонах канадских гор. Следующие несколько дней он собирался провести вместе с Хинтоном, чтобы объяснить тонкости «нейронного распознавания речи» другим исследователям, которые планировали