Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У вас много чего не было, но я выручала вас, – возразила ей спокойно Орлова, – выручу и сейчас. Мне доставили из Петербурга новый гардероб и украшения, так что вы можете выбрать себе все, что пожелаете.
– Благодарю. Но как же… – Анжелика замялась. Она чувствовала неловкость в том, чтобы признаться Орловой – ей вовсе не с кем пойти в губернаторский дворец, а появляться одной, без кавалера, – это нарушение этикета.
– Я понимаю, – догадалась княгиня Анна и тут же успокоила ее: – Не волнуйтесь. Для представления императору вы пойдете вместе с нами, со мной и Мишелем. Генерал Милорадович, я полагаю, легко согласится послужить кавалером для нас обеих. А что касается дальнейшего, я уверена, мадам, вас не оставят без внимания. – Анна многозначительно улыбнулась. – Хотя бы тот же Давыдов или наш неутомимый Бурцев…
– Давыдов вернулся? – впервые за долгое время Анжелика проявила прежнюю живость.
– Вернулся, – подтвердила ей Анна. – Как же иначе? Партизанская деятельность его закончилась, и он опять со своими друзьями… Так вы поедете? – спросила она еще раз, заметив, что настроение маркизы поменялось.
– Да, поеду, – кивнула Анжелика, немного смущаясь своей готовности.
– Тогда я прикажу показать вам гардероб, – обрадовалась Орлова.
Из всего предложенного ей Анжелика выбрала платье из голубого гипюра с атласной подложкой и глубоким вырезом, отороченным кружевами жемчужного цвета, а также сапфировое колье и серьги. Куафер княгини Анны сделал маркизе прическу, украсив ее нежными голубыми цветами. Уже готовая к выходу, Анжелика посмотрелась в зеркало – и не могла поверить, что видит себя. Платье было очень красивым – в его складках при малейшем движении играли то бледно-голубые, то нежно-розовые отблески, неуловимые, как цвет зари. Несмотря на все потрясения, Анжелика пришла от него в восторг и сама себе показалась волшебным сказочным существом. Кожа ее, немного смуглая от природы, будто излучала свет в воздушном, легком как пушинка наряде.
Воспользовавшись любезностью Орловой, Анжелика тщательно приготовила к балу не только волосы, но и лицо: подкрасила глаза, четко очертила брови, добавила немного румян – смесь бледной охры со слегка оранжевым тоном, которые подчеркивали линию щек.
Когда она вышла на крыльцо, чтобы сесть в экипаж, где ожидали ее генерал Милорадович и русская княгиня, маркиза с удовольствием заметила восхищение, мелькнувшее в глазах Мишеля, и поощрительную, добрую улыбку его спутницы.
– Вы прекрасно выглядите, моя дорогая, – заметив некоторое замешательство маркизы, поддержала ее Анна. – Я очень рада видеть вас такой. Несломленной.
Лакей помог Анжелике расположиться в карете, и они поехали по Вильно к губернаторскому дворцу. Их сопровождал гусарский эскорт, который разгонял многочисленных служанок, казачков и лакеев местной знати, снующих по узким улицам.
Анжелика смотрела, как из магазинов, винных лавок и трактиров, куда забегали и шляхтичи, и народ попроще, то и дело вырываются клубы пара, растворяясь в желто-красных отблесках факелов, пламенеющих повсюду, и не могла унять волнение. Она была уверена, что на балу она обязательно встретит Анненкова, и почему-то боялась этой встречи.
Перед губернаторским дворцом стояло множество карет, колясок и саней. На ступенях дворца и в вестибюле толпились подобострастные польские вельможи со своими дамами, спешащие выразить готовность служить русскому трону так же верно, как они еще недавно служили Бонапарту.
В гардеробной собралось так много гостей, что яблоку негде было упасть. Из салопов и широких шуб появлялось великое множество ниспадающих, шелестящих и украшенных драгоценными каменьями туалетов, золотом и серебром расшитых мундиров, переливающихся всеми цветами радуги фраков. Критически взглянув на себя в зеркало, гости направлялись по выстланной красным ковром лестнице наверх, где в парадной зале представлялись императору.
Как только Анжелика, выйдя из экипажа, вслед за княгиней Анной ступила на крыльцо дворца, к ним подошел лакей в парадной ливрее и, низко поклонившись, сказал:
– Ее светлость княгиня Елизавета Григорьевна Потемкина просят в свои покои, чтобы оправиться – не толкаться со всеми. Прошу – за мной.
Проведя их по боковой лестнице, лакей открыл золоченую дверь в небольшой будуар, выдержанный в темно-синих тонах с золотом. Здесь Анна и Анжелика сняли шубы и поправили прически. Когда роскошное горностаевое манто упало с плеч княгини Орловой, Анжелика увидела, что та была одета в изумительной красоты бархатное платье густого темно-фиолетового тона и казалась облитой сверканием бриллиантов. За месяцы войны Анжелика уже привыкла видеть Орлову в очень скромной, даже простой одежде. Но война закончилась победоносно, и к одной из первых русских дам вернулось ее прежнее великолепие. Глядя на нее, Анжелика вспомнила замечание Наполеона, слышанное когда-то в Тюильри: «Только темные блондинки могут считаться королевами красоты». Анна Орлова относилась именно к таковым.
Предложив одну руку княгине Анне, а другую – маркизе Анжелике, генерал Милорадович провел их для представления императору. Стоя под огромным двуглавым орлом, тот принимал гостей в парадном мундире, с орденской лентой через плечо. Рядом с ним Анжелика увидела княгиню Лиз. Как и Анна, она выглядела роскошно: светло-серое платье с поразительным зеленоватым отливом в цвет великолепных глаз княгини все сверкало изумрудами. Изумруды же поблескивали и в волосах Лиз, и украшали ее шею.
Император очень тепло приветствовал Милорадовича.
– Вы добрый ангел России, Михаил Андреевич, – сказал он. – На крыльях вы преследовали французов, пока те не убрались вон из нашей Отчизны.
– Я с детства мечтал служить Отечеству, Ваше Величество, и его монаршим особам, – проговорил в ответ генерал. – И рад, что мое скромное усилие, слитое с общими, стяжало славу им.
Дамы поклонились. Взгляд Александра упал на Анжелику.
– Ваше Величество, – произнесла, заметив это, княгиня Потемкина, – маркиза де Траиль самоотверженно ухаживала за ранеными в госпитале, начиная от самых грустных дней нашего отступления. Ее помощь оказалась поистине неоценимой для нас.
– Ваша светлость очень добры, – смутилась от ее похвалы Анжелика. – Я лишь старалась делать то, что требовалось от каждого сострадательного сердца…
– Я очень рад, что вы с нами, мадам, – кивнул Анжелике император.
Они прошли в соседнюю залу, и у Анжелики на мгновение закружилась голова от обилия золотого шитья на мундирах, сверкания драгоценностей и яркого света множества свечей в люстрах.
– Маркиза, я счастлив, что вы не покинули нас, – к Анжелике подошел молодой человек с круглой курчавой бородой, в черном чекмене и красных шароварах, в котором маркиза не без труда узнала Дениса Давыдова. Заметив изумленный взгляд маркизы, Денис рассмеялся: – Я вернулся в гвардию и, конечно, завтра облачусь в свой красный доломан и черный кивер. Но сегодня я специально так оделся, чтобы все видели, особенно эти польские барчуки, как выглядит русский партизан, которого боялся сам Наполеон. Ох уж и вылупили они глаза на меня!