— Но ведь бесплатно же! — недоумевал Яцек. — Так и разориться недолго!

— Так это же не всегда и только для новинок. Вот испекли вы новый хлеб, скажем, с укропом и копченым сыром. Он подороже, чем обычный, и люди сомневаются, вкусный или нет. Сразу целый брать боязно, дорого, и может не понравиться, а если вы устроите дегустацию, то многие, распробовав, купят, — вспомнив все, что знала из телевизора, объяснила как могла домовушка.

— Ага. Значит, с укропом и копченым сыром... дегустация... — Сильно задумчивый Яцек Полоцкий, бубня себе под нос, медленно вышел из будущего молодежного клуба.

— Это чем вы его так сильно озадачили? — В помещение вошел отец Поля. — От кузена он отмахнулся и помчался к себе в пекарню, как бешеная парконялка. 

Выслушав ответ, он с интересом просмотрел листы с заметками и рисунками, протянутые сыном, и предложил сразу съездить и, купив все необходимое, нанять бригаду для ремонта.

— Зачем нам бригада-то? — не поняла домовая. С полной привязкой к особняку сэн Хейлей Лукерья лучше теперь понимала взаимодействие духов-хранителей в этом мире. — Если дед Панас или кто другой из домовых тут поселится, то они сами все и организуют. Надо только подмогнуть будет да купить заранее все, что потребуется.

— Это, конечно, замечательно, — Карл сэн Рэн оглядел просторное помещение и террасу, — а вот я тут поинтересоваться хотел: к нам в дом домовой дух положен? Или у артефакторов вы не приживаетесь? А не у магов живете или только у магов?

— Да везде живем, — засмеялась Лушка, — а к себе пригласите. А может, даже уже и прижился у вас кто, только не показывается. Приглядывается. Приглядится и попросит к дому-то привязать.

Сэн Рэны переглянулись, а трактирщик, стоящий в дверях, небрежно заметил:

— У меня трактирный уже завелся, хоть я и не маг. Душевный дядька! Из кваса такое пиво знатное сбраживает, что любо-дорого! А еще капусту обещал наквасить и огурцов насолить. — Стешек пригладил пышные бакенбарды. — Повезло мне с ним, хороший домовой достался.

Договорившись со Стешеком Полоцким о том, что сообщат, когда клуб будет готов, и вместе с кузенами обговорят церемонию открытия, вся компания села в экипаж сэн Рэнов и поехала закупаться. Артефактор с сыном увлеченно торговались с кузнецом за нормальные детали велосипеда и декоративные шестеренки интерьера, а Элия с Лушкой зарылись в ворох тканей в лавке мебельщика. Предприимчивый дядечка вежливо раскланялся с дамами, взял заказ на диванчики и подушки, а услыхав про кресла-мешки, задумался.

— У меня для вас, милые барышни, два предложения на выбор, — перебирая лоскутки образцов обивки, не стал он ходить вокруг да около. — Я могу предложить вам скидку на весь ваш заказ, и вы уступаете мне вашу идею, на которую я оформлю патент, или партию ваших необычных сидений для вас делаю бесплатно.

Элия, поднаторевшая в вопросах торга не хуже Поля, покачала головой.

— Наш клуб станет популярным молодежным местом, и многие захотят такие сиденья к себе домой, а значит, это пойдет еще как ваша реклама! Думаю, что раз вы хотите запатентовать идею, то изготовление пробной партии нам бесплатно, для рекламной акции, будет справедливым. И процент с продажи за идею, у вас ведь есть мастерские и в других городах? Станете законодателем интерьерной моды в молодежных кругах.

Не ожидавший от худенькой девчушки такой хватки мебельщик только крякнул, а появившийся в углу домовой со стружками в бороде и инструментами на поясе посоветовал хозяину:

— Ты это, Митрич, соглашайся! Дело верное предлагают, и барыш хороший будет. Дивчина-то, не смотри, что мала еще, дочка самой берегини. Моду эту точно везде разнесут, а наши подмогнут в благодарность. Да и молодежь — это завсегда хорошее вложение капитала, потому как вырастут и нас с тобой не забудут. Люди, они такие, ежели что хорошее, так привыкают быстро, а нам и на пользу.

Так они и договорились. Обежали еще лавки в округе, кое-что прикупили домой и, собравшись возвращаться, получили приглашение от соседей заехать к ним, время уже давно перевалило за полдень, а занятые делами дети и взрослые даже не вспомнили про обед.

А в доме сэн Рэнов их ждал сюрприз. Выскочившая навстречу гостям Лисика зайчиком запрыгнула отцу на руки и, косясь на Лукерью, громко зашептала:

— А у нас на кухне незнакомая бабушка с Маликой ругается. Мама в спальне с больной головой, а Клодетта ревет у себя в комнате. Ей бабушка та сказала, что «взамуж тоби, недотепу безрукую, нихто не возьмет, покуда руками трудиться не научишься», и у нее теперь на голове колтун из волос! Это она ту старушку магией прогнать хотела.

Карл сэн Рэн нахмурился. Чего он явно не хотел, так это скандальной особы женского пола в своем родном доме.

— Похоже, все же артефакторам не стоит заводить домовых, — повернулся он к Лушке.

А домовушка прислушивалась к дому, замерев в холле, и щурила глаза, словно пытаясь что-то разглядеть.

— Батюшки-пирожки! — Она уперла руки в боки. – Это ж у вас в доме шишиморка пытается угнездиться! Она ежели к дому привяжется, то и не выгонишь! А скандалы она любит, аж сама не своя. Поль! — резко развернулась Лукерья к пареньку. — Снимай ботинок. Будем вам домовика звать покрепче, пускай гонит взашей эту пакость. Ишь чего удумала, уже склок напустила и врастает в домик-то, поганка старая.

Поль стянул поношенную туфлю, и Лушка вручила ее Карлу сэн Рэну.

— Иди, хозяин, за порог и встань к дому лицом, башмак за спиной держи да домового кликай от души. Обещай не обижать, хлебом солью уважать. Как потяжелеет ботинок, заноси в дом да выпускай с поклоном.

Поль в одном ботинке и Элька проводили хозяина дома взглядом, и девочка спросила у домовой:

— А ты, Лушенька, не могла бы выгнать эту нехорошую шишиморку?

Лисика, устроившись уже на руках у брата, с интересом разглядывала крошечную тетеньку с добрым лицом и немножко лохматыми темными волосами.

— Выгоните ту бабушку, — попросила она, — а то Малика там пирожки печь хотела, но из-за старушки тесто убежало и ягоды рассыпались. А еще мешок с сахаром прохудился, и пудя служанок напугал.

— Не в своем доме я не могу, — ответила Эльке Лукерья и встревоженно покосилась на дверь в ожидании возвращения хозяина дома. — Уже и вещи портит! И пудя-мышь завелся! Вовремя мы вернулись! Скорее надо домового в дом, он-то наведет порядок.

Вернувшийся Карл сэн Рэн обеими руками прижимал к себе ботинок и, поставив его на пол, поклонился со словами:

— Вот и дом наш. Надеюсь... э-э... вам понравится. Семья у нас хорошая, только вот завелась неучтенная нечисть, пока в отъезде я был. Помогите уж как-нибудь.

Ботинок дернулся, где-то звякнуло, хлопнуло, со стороны кухни раздался истошный визг, и из коридора выскочила маленькая старушонка в каких-то пестрых юбках, увешанная бусами. Чисто цыганка бродячая. Громко вопя и злобно сверкая глазами, она неслась к двери, а на плечах у нее сидел здоровенный пушистый рыжий зверь, похожий на земного енота, и немилосердно выщипывал седые волосья.