— И Лушенька с нами поедет! — Элии не очень хотелось отпускать родителей, да если откровенно, то и вовсе было боязно, но рядом с парнем девочка храбрилась и утешала себя мыслью, что с дедушкой Панасом они точно не потеряются.

Как-то незаметно разговор перетек на земные рецепты и молодежные развлечения. Арина вспоминала про все, что читала и видела своими глазами.

Велосипед, кстати, она парню изобразила гораздо лучше домовой и принцип движения за счет цепи, шестерен и вращения педалей смогла объяснить более понятно. Еще вспомнила и о безопасности, про которую Лушка рассказать запамятовала. Знания Поля дополнились понятием тормозов и советом озаботиться шлемом.

Так что, когда вернулись мужчины, Арина сообщила всем, что интересы семьи сэн Хейль будут представлять Элия и Лукерья.

— Нам с мужем надо срочно закончить неотложные дела! Правда, дедушка Панас? — обратилась она к домовому и улыбнулась Францу. — Милый, если все бумаги оформлены, то пусть Мозерс подгонит экипаж. А молодежь со своим клубом сама разберется. Карл, вы ведь, полагаю, им поможете? Мы присоединимся к вам позже.

Так совсем неожиданно еще до полудня особняк опустел, только в саду по тропинке, фыркая себе под нос, деловито сновал зеленый ушастый ежик. На его пути исчезал мусор, уничтожались сорняки, а цветы и кустики становились зеленее и ярче.

При свете дня Забытушки выглядели обычной деревенькой. На лугу за околицей пасся скот, в полях вовсю шла уборка хлеба. Лачужку на самой окраине опознать удалось легко, все остальные дома, даже небольшие, выглядели как с картинки.

— Простите, уважаемый, — остановив экипаж, обратился Франц к куда-то спешащему сельчанину, — вы не знаете, чей вон тот старый домик? Кто хозяин?

Мужик привычным жестом в раздумьях поскреб затылок, но, увидев выглянувшую в окошечко транспорта Арину, охнул и ткнул в нее пальцем.

— Так вона же, ваше магичество, хозяйка-то. Сколько-то годков назад купила ту избу у старой Коргачихи, да запропала потом. И Коргачиха тоже пропала, хотя ту и не жаль. Мерзкая была тетка, детей пугала до дрожи. А бабы сказывали, что тень у нее была кривая и страшная. Только и видели ее в полдень да по вечеру, в другое время и носа из избы не казала.

Арина опять застыла с остекленевшим взглядом и отмерла, только когда муж с Мозерсом стали решать, как лучше уничтожить ветхое строение без ущерба для деревни.

— Вы что, с ума сошли?! — Все же прожитая на Земле жизнь сказалась на мадам сэн Хейль весьма сильно. — Это же недвижимость! Можно сказать, готовая дача на природе. Тут и лес, и речка недалеко. Вот наймем хорошего домового, чтобы присматривал, подновим и будем выбираться из города хоть иногда.

— Вот энто по-хозяйски! — согласился с ней дед Панас. — Только почистить бы домик надобно, там все магией инсекзарцы мерзкой загажено. Вот счас покликаем Зелявия, потом наших соберем и очистим от гадости иномирной.

Оставив экипаж около избы на заросшей колее дороги, они пешком пошли по тропинке к лесу. При свете идти было не страшно, но Ари все равно крепко вцепилась в руку мужа, борясь с паникой от наплывающих воспоминаний.

Вот она в селе и расспрашивает местных, не видали ли они в округе чего странного. Вот старушка предлагает остаться у нее ночевать и обещает наутро поведать все, что знает. Вот она помогает бабке собирать травы, и та рассказывает про место заветное, где иногда появляются травки неведомые, полезные. Вспомнила она и как избу купила, и как к показанному месту бегала в надежде увидеть чудо. Увидела!

— Я вспомнила! — Дернув мужа за руку, Арина остановилась. На замершую парочку чуть не налетел шедший позади Мозерс, а домовик, словно не заметив их остановки, скрылся за кустами. — Трава там появилась, цветок. И я старухе прибежала рассказать, а она попросила меня сорвать. Говорила, что за цветочком, может, и дух-хранитель какой вернется. Ну я и сорвала, для эксперимента, только оказалась на болоте посреди чужого леса. Повезло, что за клюквой сельчане ходили, вот и нашли меня. Поселили у тетки Софьи, милиция тогда еще родню искала, да не нашла. Документы мне сделали, да Софья-то меня у себя так и оставила. Видать, старуха та, Коргачиха, инсекзарцей и была. Хотела, может, мой облик принять, да не смогла, видимо. Надеюсь, вместо меня ей в лапы никто не достался.

— Не достался, — проскрипело совсем рядом, и заросший мхом пенек стал старичком в длинной рубахе, из-под которой торчали худые голые коленки. В бородище прибавилось мха и ягод, а на самом конце на застрявшем сучке диковинной брошью сидела янтарная глянцевая улитка.

— Ну, Зелявий! — Вылезший из кустов дед Панас сердито сощурился. — Мы же ж не так пришли, а по делу. Чего глаза отводишь?

— По делу, не по делу, а правила забывать не должно! — погрозил в ответ сучковатым посохом леший. — Вежество еще никому спину поклонами не сломало, а от ломтя хлеба никто не обеднел!

Панас, признавая справедливость упрека, поклонился в пояс и протянул приосанившемуся хозяину леса непонятно откуда взявшийся свежеиспеченный душистый сдобный каравай с глянцевой румяной корочкой.

Зелявий подарок принял, просьбу выслушал, хмыкнул и хлопнул в ладоши. В лесу ухнуло, заскрипело, и трое людей оказались у круглой грязной лужицы, из которой торчал тычиной одинокий стебель рогоза.

— Вроде грязи-то не было, травка была, — с недоумением обошла лужу Арина.

— Так это та гадина постаралась, — ухнул филином леший, — у меня и свидетели есть, что от нее бежали во все пятки! А она от злобы сюда своей гадостью наплескала. Вон они, те, кто вместо тебя сюда попал.

— Это что за чудища? — Мужчины рассматривали куст, из-под которого высунулось с пяток разновеликих полосатых морд.

— Батюшки, так это ж барсуки! — опознала звериные личности Арина. — Бедненькие, как же им теперь назад-то попасть?

Барсуки тут же нырнули обратно в кусты, а леший только усмехнулся.

— Не пойдут они назад. Прижились тут уже.

— Послушайте, господа! — Леви Мозерс не выдержал всего этого разглагольствования на отвлеченные, как ему казалось, темы. — Мы же пришли спасти женщину. Бедняжка там, может, в опасности, и сейчас надо действовать, а не обсуждать, простите, место проживания каких-то зверей!

— Вассалатия звать будем, — сообщил лешему домовик. — Берегинюшка-то поспособствует, чтоб услышал. Ну и бабу, может, заодно возвернем. Ты бы, господин маг, грязюку изничтожил. Она нам тут без надобности, вред один.

Франц легко кинул магическое плетение огня, отчего рогозина вспыхнула, а от лужи грязи пошел пар. Идеально круглый пятачок твердой сероватой корки с горсткой пепла посредине — вот и все, что осталось на этом месте.

— Ты, берегинюшка, четвертой будешь. Постоянство должно соблюдаться, четыре хранителя в круге. Я, Зелявий, да еще Акабульб сейчас появится, ты четвертая. А вы, добры молодцы, отойдите, а если бабу свою увидите, так хватайте, шоб не упустить.