Все произошло так быстро! И никакой кнопки для стоп-сигнала под рукой… Что же я могла ответить? Что это всего лишь ошибка, досадное недоразумение? Что мне здесь нечего делать и что толпа претенденток на это место, гораздо более компетентных, чем я, стоит, толкаясь, у порога башни?

Я узнала зал заседаний с большой прозрачной дверью, в котором Луи был мне официально представлен. Инстинктивно я поискала глазами его фигуру среди людей, уже ожидавших нас в зале, человек примерно двадцать, никак не меньше, каждый с чашечкой кофе-чая. К моему изумлению, Луи не было среди собравшихся. Директор по коммуникациям, очевидно, не счел для себя важным присутствовать.

Дэвид проскользнул мимо нас, сияющий, безумно элегантный в сером с жемчужным отливом костюме, в котором я раньше его не видела (я давно уже не пыталась исследовать его гардеробную, настоящую сокровищницу Али-Бабы в отношении предметов изысканной мужской моды).

– Все уже здесь. Превосходно!

– Восемь часов и тридцать три минуты, – подтвердила Хлоя. – Подождем еще две минуты?

– Нет. Начнем. У меня через двадцать минут разговор с Сеулом по телефону.

Ближайшие четверть часа он торжественно посвящал меня в рыцари, непринужденно перемежая легкий юмор с серьезными вещами типа «Прекрасная идея заполнения эфирного времени в прайм-тайм по четвергам. Если мы заберем себе аудиторию, то на все выходные зритель не уйдет с нашего канала». Я все ждала, что его старший брат появится в любую минуту. Но никто больше не подошел. За стеклянной стеной маячили журналисты в белых рубашках, а также немногочисленные клоны аккуратной помощницы Хлои. Фигуристая Алиса сидела за другим концом стола, я плохо различала ее среди других участников совещания, которые рассматривали меня с вежливым недоверием. Однако было заметно, что блондинку мало интересует доклад, докладчик и, тем более, объект обсуждения. Алиса равнодушно теребила тонкой рукой брелок своего смартфона. Ко всему она была безучастна, но стоило моему любимому сказать, какие надежды он возлагает на меня, поручая вести передачу в прайм-тайм, она чуть ли не поперхнулась, скорчив презрительную гримасу.

Когда Дэвид объявил о завершении совещания, раздались слабые аплодисменты участников в мой адрес. Я краем глаза заметила, что Хлоя подошла к моей сопернице, наклонилась и что-то прошептала ей на ухо. Пышнотелая блондинка в сильно облегающем платье, подчеркивающем ее идеальную, но искусственную грудь, вдруг встрепенулась, откинулась на спинку кресла и обиженно воскликнула:

– Прямо сейчас? Но что ему от меня нужно?

Видимо, речь шла о нагоняе. Однако я не могла отказать себе в удовольствии иначе представить ситуацию: почему бы патрону не соблазнить одну из своих сотрудниц, действуя подобным образом. Так он легко мог использовать шанс залезть к ней под юбку, не вызывая ни у кого подозрений.

Секретарша взяла Алису за руку, призывая к спокойствию, и повела за собой через толпу в другой конец коридора, прокладывая путь, как маленький буксир величественному кораблю. Несколько мужских голов, будто намагниченные, обернулись им вслед, завороженно наблюдая взглядами за пленительно-плавным покачиванием бедер. Наверное, господа пользовались милостью этой особы не один год.

– Привет, меня зовут Альбана, а тебя – Эль? Не так ли?

В этой гнетущей атмосфере, сдерживаемой снисходительным всемогуществом Дэвида, любезный тон и приветливая улыбка молодой приятной брюнетки, худощавой, с походкой неловкого подростка, тут же внушили мне безграничную симпатию. Рубашка с открытым воротом, линялые брюки, спортивные полуботинки, больше пригодные для улицы, чем для ковровых длинноворсовых покрытий, из украшений – только серебряная цепочка на шее… Наверняка эта девушка не общается ни с модельерами, ни с визажистами BTV.

Внезапно вынырнув из-за портьеры, тоненькая, компактная, она протянула мне руку, насколько миниатюрную, настолько и энергичную.

– Да, вообще-то меня зовут Анабель, но все почему-то называют просто Эль.

– Великий вождь решил, что на телеканале и в общении на передаче тебя будут называть Эль… Что ж, придется смириться.

– Нет проблем, пусть будет так.

Властная. Но открытая. И обладает педагогическим талантом, что трудно было предположить заранее, учитывая ее манеру говорить без обиняков. Она посвятила много времени тому, чтобы объяснить мне азы профессии, стараясь раскрыть в деталях каждую идею, каждый концепт и даже особые термины, профессиональный жаргон, которыми они все жонглируют запросто уже многие годы в своей среде. Альбана оказалась достаточно терпелива, но не стеснялась отчитать меня, если я недостаточно быстро схватывала. Мое положение будущей супруги начальника ничуть ее не смущало, то есть она не старалась специально понравиться или придержать язычок. На основании чего я сделала вывод, что дружеские отношения и совместная профессиональная деятельность, связывающая эту девушку и семейство Барле, ставят ее выше возможных репрессий. Или же, что тоже вполне вероятно, профессиональный авторитет Альбаны был настолько силен, что в случае немилости она легко могла бы найти другое место, чтобы заработать себе на жизнь.

– Я полагаю, – сказала она ровно в полдень, – мы скоро опять должны встретиться. Тебе придется еще какое-то время меня потерпеть.

Эти слова прозвучали скорее как обещание, нежели как угроза. Альбана надолго станет моим союзником, несколько часов, что я провела вместе с ней, укрепили и успокоили меня.

12.09, как заметила бы Хлоя, которая без промедления занялась моим обустройством на новом месте, проводив меня в личный кабинет. Она оказалась права: кабинет был светлым и просторным, его размеры явно не соответствовали моему возрасту и статусу, имея в виду отсутствие опыта. Он находился в привилегированной части башни, в самом центре этажа, занимаемого руководством, – неслыханная милость. Из окна, занимавшего всю стену и выходившего на северо-запад, открывался великолепный вид на окружное шоссе.

12.12: Хлоя снабдила меня бейджиком с моей фотографией – где Дэвид ее откопал, даже не знаю, я лично такую не помню – для беспрепятственного входа в здание и обслуживания в общественной столовой. После этого Хлою позвали с собой девушки, коллеги, такие же секретарши, пробегавшие стайкой по коридору. Наверное, они направлялись в офисный ресторан, расположенный на втором этаже башни. Хлоя удалилась, оставив меня одну.

12.22. Вот уже пять минут, восседая за письменным столом в своем кабинете, я играла с телефонной трубкой огненно-красного цвета – единственный, кстати, предмет декора в обозримом пространстве – в напрасной надежде, что меня пригласят на обед. Как бы мне ни хотелось, но я не стала звонить Дэвиду, чтобы не нарваться на отказ. Что до Луи, незримо присутствующего, то об этом не могло быть и речи.

12.45… Мое терпение лопнуло, и я набрала номер Сони. К счастью, она тут же ответила.

Спустя двадцать минут мы потягивали через соломинку слишком сладкий, даже приторный «Монако» на террасе соседнего кафетерия, в Сен-Мало. Ковыряя вилкой стандартный салат, мы вернулись к нашим обычным доверительным разговорам – спасительная гавань в новом, изменившемся, почти враждебном для меня мире.