Спустя мгновения трое МК выскочили из корзины и скрылись внутри захваченного ими корабля. А затем в вакууме начала завиваться вихрями пыль под кораблем.

Даже на таком расстоянии, глубоко внутри надстройки «Вуки», Майк ощутил, как у него скручивает внутренности. АГ-двигатель RTFM набирал мощность.

Звякнул телефон. Тран. Майк ответил.

– Майк, еще не поздно. Мой снайпер Нг может сделать дыру в АГ. Говорит, цель большая, и…

– Пусть летят.

– Майк, ты не можешь…

– Все и так достаточно скверно. Не надо делать еще хуже.

Корабль начал медленно подниматься.

* * *

Рабочие на палубе «Вуки» прижали аварийный шлюз к стене надстройки и включили кольцевую сварку. Спустя мгновения первый рабочий исчез внутри шлюза, с охапкой компактных аварийных скафандров на плече.

Дверь шлюза закрылась.

Майк схватился за спинку кресла Берта.

Спустя мгновение зазвонил телефон. Джефферсон. Майк ответил.

– Майк, я внутри. Вся команда в порядке. Дарси здесь, и она…

Майк услышал, как телефон вырвали из руки Джефферсона.

– Дай мне с ним поговорить!

Майк ухмыльнулся. Да, вот такая она.

Тудель стоял у закрытой двери по стойке «смирно». Хоть он тут и один был, держал себя идеально – прямая спина, колени выпрямлены почти до отказа, ладони сжаты, будто в них горсти четвертаков, большие пальцы вытянуты по швам.

Он на мгновение разжал пальцы и вытер ладони о брюки, а потом снова стиснул их. Ему уже доводилось попадать в дерьмо. Даже очень глубоко. Но насколько глубоко в дерьме он оказался сейчас? Не представить. Казалось, еще вчера он беспокоился о том, что если он не захватит корабль экспатов, то не получит повышения. А теперь проблемы куда больше. Он принял отряд из шестидесяти человек, и пятьдесят девять из них либо мертвы, либо в плену, все, кроме него. Ему едва удалось вернуться с Луны, его едва не подстрелили экспаты, когда штурмовали «Вуки», едва не подстрелили свои, когда он стремглав бежал от «Вуки» к RTFM.

Целыми днями после того, как корабль сел у побережья рядом с Лос-Анджелесом, Туделя мучили ужасные предчувствия. Как только вертушки доставили команду с RTFM на авианосец, военные полицейские отделили его от остальных и держали в одиночестве. Не на гауптвахте, но в отдельном кубрике. Еду ему приносили и ни разу не выпустили. Он прекрасно понимал, чем это может кончиться.

– Войдите!

Капитан Тудель вздрогнул, а затем взял себя в руки. Держать лицо, шаг, держать лицо, другой, открыть дверь, войти, закрыть, три идеальных шага к столу, отдать честь. Он смотрел прямо вперед, совершенно прямо, но заметил, что кроме генерала Боннера здесь еще один офицер. Не позволил себе глянуть на табличку с именем. Скоро он это и так узнает. Или не узнает.

Держал руку, отдавая честь, и чувствовал, как из подмышки стекают капли пота. Хотелось заорать на них, чтобы все это побыстрее кончилось, но он окончит свою карьеру военного точно так же, как и начал – с честью. Идеально. Это прелюдия к трибуналу, но он мужчина – он стоически примет нужное лекарство, гордясь собой. Он не позволит им увидеть его страх. Он заставит их уважать его, до того самого момента, когда они взмахнут секирой.

Генерал Боннер отдал честь в ответ, и Тудель опустил руку. Сустав указательного пальца ощутил шов на брюках. Рука на месте, идеально.

Дисциплина.

– Вольно.

Тудель принял положение вольно, продолжая смотреть вдаль, сквозь стену, сквозь картину, на которой были генерал Боннер, старшие офицеры, сенаторы и президент.

– Я сказал вольно, капитан. Присаживайтесь.

Тудель моргнул.

Осторожно позволил себе опустить взгляд, увидел кресло, позволил себе сесть. Сел на край, продолжая держать спину прямой, как палка.

Генерал Боннер призадумался, прежде чем заговорить.

– Пятьдесят девять человек под вашей командой – все до одного – потеряны.

Вот оно.

– Да, сэр. Я полностью…

– Как единственный выживший с «Вуки», – перебил его Боннер, – вы также единственный, кто видел экспатов в бою. Что вы думаете об их подготовке?

Тудель моргнул.

– Сэр?

– Вы меня слышали. Команда…

Боннер прокашлялся.

– …RTFM не оказала сопротивления. А что насчет других экспатов, на вашем корабле? Как они вели себя? Дисциплинированно? Агрессивно? Есть ли у них какая-то концепция или они придумывали все на ходу?

У Туделя поплыло перед глазами. Неужели они… что происходит? Он позволил себе почувствовать слабую надежду.

Так, погоди. Это может быть ловушкой. Если он скажет, что экспаты дисциплинированны, не получится ли, что он признает, что они были лучше подготовлены и более дисциплинированны, чем его солдаты? А если он скажет, что убившие его солдат экспаты – сброд, не будет ли это означать, что его солдаты еще хуже?

Что за игру затеял генерал? Тудель быстро обвел комнату взглядом. Наверняка его слова записываются.

Он принялся думать, как ответить, чтобы это было правдой, но и чтобы это было ему в плюс.

– Сэр, команда корабля – просто гражданские. Большая часть моих солдат погибла на палубе прежде, чем мы захватили корабль. Как только мы проникли внутрь, экспаты более не представляли серьезной угрозы. А вот отряд быстрого реагирования на Луне, который захватил «Вуки», – вот они мне показались хорошо подготовленными.

Он сделал паузу, давая генералу возможность перебить его. Но Боннер не сделал этого, и Тудель продолжил:

– Я об этом думал и считаю, что их ОБР собран из дезертиров, с опытом армейской службы. Не лучше нас, но у них есть то, чего нет у нас – опыт. Опыт действий в скафандрах. Опыт действий в условиях низкой гравитации.

Боннер молча кивнул.

Тудель ощутил, как по бокам из подмышек снова катятся капли пота.

Сидящий за столом офицер устроился поудобнее. Тудель бросил взгляд на него. Генерал, две звезды. Табличка с фамилией, «Оппер». Он знал это имя. Подчиненный Боннера, но все равно несколькими этажами выше его, по субординации. Пропасть. Тудель сглотнул.

Генерал Оппер протянул руку вниз и что-то поднял с пола. Положил на стол. Шлем скафандра, в большом пакете для вещественных доказательств.

– На вас было это, когда вы бежали с «Вуки» на RTFM.

Это был не вопрос. Тудель кивнул.

– Да, сэр, – хрипло ответил он. Прокашлялся. Стыдно, что голос сорвался.

Оппер приподнял брови.