Майк бездумно глядел на него поначалу, но теперь пригляделся внимательнее, свежим взглядом. И покачал головой, восхищенный дерзостью обитателей Аристилла. Одиннадцать лет назад тут были лишь скальные породы. А теперь? Бесчисленные километры жилого пространства, теплого, хорошо освещенного, полного смеющихся детей, ездящих машин, подростков, играющих в футбол, ресторанов, школ, торговых предприятий.

И всего один богом забытый сад с персиковыми деревьями.

Невероятно.

Они построили это – все это. А теперь они все это потеряют. Он представил себе картину. Пустой город, его обитатели на Земле, по тюрьмам, темные пустые тоннели, постепенно теряющие воздух из-за утечек, мертвые деревья, немые свидетели того, что здесь когда-то было.

Он и Дарси мертвы или разлучены, в отдельных камерах подземных тюрем, до конца жизни.

И никогда ему больше не съесть персик.

Все эти картины – холодные тоннели, Дарси в тюрьме – наполнили его гневом.

Как они посмели!

На хрен.

На хрен!

Нет. Нет, он не позволит каким-то чиновникам сделать такое. Не позволит какому-то тюремщику решать, что ему есть, что ему читать, когда вставать и когда ложиться спать.

Нет, после всего того труда, который он вложил в Аристилл. Реально построив его, не подав идею, а построив своими руками вместе с работающими у него людьми, на его собственных машинах.

Когда-то, в эпоху революций, говорили, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях. В школе никогда о таком не рассказывали, конечно, но тысячи людей писали это большими буквами на страницах подпольных изданий.

Патрик Генри. Да, точно. Как там звучали его слова?

Он достал телефон и нашел цитату.

«Неужели жизнь так дорога, а мир так сладок, чтобы покупать их ценой оков и рабства? Всемогущий Господь, избавь от этого! Не знаю, что могут выбрать другие, но от себя заявлю – дайте мне свободу или дайте мне смерть!»

Майк глубоко вдохнул.

Да. Именно.

Так, значит, у правительств есть АГ-двигатель и они хотят войны? Слишком рано, Аристилл не готов воевать. Но война уже на пороге. Возможно, они проиграют. Черт, скорее всего они проиграют. Но даже если они проиграют, они умрут стоя. Свет свободы на Земле погас – возможно, ему суждено погаснуть и здесь, на Луне. Но когда-нибудь он обязательно зажжется. Где-нибудь. А если они дадут бой здесь, это станет чудесным преданием, которое воодушевит будущие поколения. Он… он создаст это чудесное предание, чтобы воодушевить будущие поколения.

Майк откусил кусок персика.

Он Майк Мартин. Он вырос в небольшом городке в Техасе. Без денег, без связей, без разрешений построил все, что когда-либо ему принадлежало.

Дважды.

Он сглотнул и откусил еще, побольше. На руки брызнул сок.

Знаете что? На хрен умирать славной смертью ради того, чтобы воодушевить будущие поколения. На хрен. Если правительства Земли хотят воевать, хотят посадить его за решетку или убить его, его друзей, его рабочих, его компаньонов, он станет сражаться.

Он станет сражаться не ради того, чтобы воодушевить других. Он будет сражаться, чтобы победить.

Майк проглотил прожеванный кусок. Восхитительный персик!

Майк ходил туда-сюда по гостиной.

– Это чертовски опасно! Ты и так едва живой осталась в этот раз!

Дарси сидела на диване, замотавшись в халат, с еще мокрыми после ванны волосами.

– Майк, прошу… давай оставим это на неделю, ладно? Хоть на день-два.

Майк поднял руки.

– Что изменится за неделю-две?

– Ничего, но…

– Хорошо, тогда зачем…

– Майк, черт подери! Меня на прицеле держали, я только несколько часов как с корабля. Я просто хочу отдохнуть и…

Майк остановился и посмотрел на Дарси.

– Тебя держали на прицеле! Именно об этом я и говорю. Эти полеты опасны. Они никогда не были безопасны, но теперь все хуже. Дарс, началась война. Я не могу отпустить тебя на передовую.

Дарси театрально огляделась по сторонам.

– Что? Неужели ты думаешь, что здесь, в Аристилле, не передовая? Я была в заложниках, а ты в перестрелке, всего в трех кэмэ отсюда. Теперь везде передовая!

Майк отвернулся, а потом снова посмотрел на нее.

– Это риторика. Ты не хуже меня знаешь, что здесь, в тоннелях, безопаснее, чем слетать на Землю и обратно.

– Согласна с тобой.

Майк моргнул.

– Ты? Согласна?

– Да. Здесь безопаснее. Но ты потратил сорок пять минут, рассказывая мне о своих планах революции. Строить укрепления, создавать ополчение, нанимать технических консультантов. Если ты собираешься совершить эту революцию, Майкл Мартин, ты не сделаешь это в одиночку. Тебе потребуются каждый мужчина и женщина, и даже ребенок, живущие в Аристилле, их помощь.

– Так помоги мне. Но незачем тебе летать для этого. Есть другие дела, которыми ты можешь помочь.

Дарси встала и уперла руки в бока.

– Тебе нужны новые шлюзовые ворота? Кому-то придется лететь, чтобы доставить их сюда. Тебе нужны военные консультанты? Это значит, что должны летать корабли, а кораблям нужны пилоты.

– Пилоты – конечно, но это же не значит, что ты это обязана делать.

– Майк, я тебе десять лет назад сказала, что стану участвовать во всем этом, совершенно серьезно. Если начинается война, то я буду делать свое дело.

Майк покачал головой:

– Мы еще не закончили разговор. Мы еще не договорились об этом.

– Хорошо. На этой войне понадобится каждый из нас, и мне есть что сказать…

Майк принялся загибать пальцы, перечисляя.

– Мне нужно вывести наличные из «Морлок Инжиниринг». Мне нужно отправить эту наличность на Землю. Мне нужно купить снаряжение на эту наличность. Мне нужно доставить это снаряжение сюда. Мне нужно вербовать наемников, чтобы они подготовили членов стрелкового клуба.

Он выжидающе поглядел на Лоуэлла.

Лоуэлл сплел пальцы. Долго молчал.

– И что ты от меня хочешь? – наконец спросил он. – Надеюсь, что ты не ожидаешь моего совета… – он слегка качнул головой, – …по вербовке наемников?

Майк покачал головой в ответ.

– Нет. Мне нужно, чтобы ты посоветовал, как доставить золото из Аристилла и использовать его в финансовой системе Земли. Наверное, это называется отмыванием денег.