Открыла глаза и зажмурилась от яркого света. Я снова стояла на знакомой поляне. Казалось, тут я знаю каждую травинку, каждый цветочек и букашку. На траве сидел Хранитель и растягивал пухлые губки в широкой улыбке. Белые кудри топорщились в разные стороны, на щеках играл озорной румянец.

Рядом с Лиамом сидел второй мальчик. Он был выше Хранителя, хотя по возрасту, на первый взгляд, дети были близки. Темные волосы были собраны в низкий хвост. Синие глаза, на фоне бледной кожи казались особенно яркими. В отличие от Лиама, его друг выглядел грустным. Жилка на шее нервно дергалась. Но ребенок всеми силами пытался не показывать волнения. Захотелось прижать его к себе и успокоить. Сразу, как только пойму, что здесь происходит.

- Мама! – Резкий крик заставил повернуться.

Со стороны деревьев бежала маленькая девочка. Кругленькое личико, карие глазки, губки бантиком. Девочка раскинула в стороны руки, улыбнулась, и на щечках появились ямочки. Как у меня на детских фотографиях. В голове зашевелилась робкая догадка.

Пока я осознавала происходящее, девочка подбежала и обняла мою ногу. Автоматически положила руку ей на макушку и посмотрела на Лиама. Белые волосы, глаза цвета грозовой шпинели, улыбка.

- Ты сын Фирса?

- Я больше на тебя похож, чем на папу. – Пожал плечами мальчик.

- А ты… - Глаза впились во второго ребенка.

Как и предполагаемый отец, он пытался прятать свои эмоции под маской безразличия. И прятал в руках солдатика. Того самого первого гренадера, которого я делала для Лиама. Заметив мой интерес к игрушке, ребенок убрал ее за спину. Будто боялся, что ее вот – вот заберут.

- Вайрот? – Малыш коротко кивнул и отвел глаза в сторону.

- А как зовут твоего папу?

Опустила глаза на девочку. В том, что это была дочь айха, сомнений не было. Я чувствовала в девочке Тень. Свое отражение. Свою силу смешанную с сильной аурой незнакомца.

- Рамид. – Улыбнулась девочка. – А ты его уже любишь?

- Мы еще не знакомы. – Соврала малышке. Лиам закатил глаза. Второй мальчик вообще, старался на меня не смотреть. – Но я обещаю, что скоро познакомимся.

- Он тебе понравится. Вот увидишь! – От избытка чувств девочка подпрыгнула. – А ты разрешишь, чтобы папа стал папой и для Мирка? А то его папа ходил, молился Богине. Он не любит вас. А мой папа полюбит! Вот увидишь! Честно-честно!

Охренев от полученной дозы информации, еще раз посмотрела на мальчика. Тот хотел что-то возразить будущей сестре. Но Лиам не дал. Видимо, он тут за главного.

- Это правда. – Мирка густо покраснел.

А я выдохнула. Хоть один ребенок в нашей семье будет плести интриги по-тихому.

- Иди ко мне. – Позвала мальчика.

Тот осторожно встал с травы и, пряча за спиной солдатика, подошел. В воздухе повис приятный запах травы.

- Ты будешь моим сыном?

Мирка шмыгнул носом и… разрыдался, тряся головой в знак согласия. А я, в этот трогательный момент подумала о том, что дети должны оставаться с матерью и прижала ребенка к себе. Лиам в очередной раз закатил глаза.

- Ты почему мне раньше не сказал?

- Нельзя. – Улыбнулся маленький конспиратор. – Просыпайся!

Храм Прародительницы (в то же время)

От пения жрецов император поморщился. Он уважительно относился и к Богине, и к ее служителям, но их вопли приятнее от этого не становились. Жрецы ходили по кругу. Отбивали только им понятный ритм, вскидывали руки вверх, топали босыми ногами, подпрыгивали и приседали, как дикари из неосвоенных земель.

Император, одетый в традиционный кафтан смотрел на Фирса и молился, чтобы тот выполнил его приказ. Арат показал как Халли уносит спящую девушку в спальню и стол, с пустыми тарелками. Но тревога не отпускала.

Рядом с императором стояли Иос и Сабир. Оба сложили руки в ритуальном замке на груди и прикрыли глаза, произнося слова заклинания. Император тоже шевелил губами, чтобы не вызывать подозрения у свидетелей и рассматривал Фирса с побратимами. Больше всего опасений вызывал Биллар.

Накануне он договорился с Иосом о передаче ламиры айхам, взамен на некий артефакт. Какой артефакт хотел заполучить герцог Сайюрский, никто не знал. Но, айх, следивший за Билларом, предположил, что речь шла об одном из « тайных стражей».

Впрочем, остальные побратимы Фирса тоже доверия у его Величества не вызывали. Ни один из них не заслуживал даже взгляда его Тени. Его. Осознание, что Регина могла принадлежать и ему тоже, больно обожгло. И только присутствие Фирса в жизни девушки, и их закрепившаяся связь примеряла императора с мыслью о скорой смерти.

Он был уверен, Волк позаботится о девушке. Защитит даже от тех, кому его назначили в «братья». В крайнем случае, поможет Арат. Перед тем, как пойти в Храм, император дал подробные распоряжения. В том числе и насчет Регины. Жалел только о том, что не успел вызвать в замок мать. Бывшая императрица айхов должна будет прибыть только через два дня.

Жжение в груди усилилось. Император сжал зубы, перевел взгляд на Сабира. Мужчина побледнел. По щекам бежали крупные капли пота. Подбородок дрожал. Он по инерции пытался произносить слова. Изо рта вырывались только приглушенные хрипы.

Иос выглядел не лучше. Под глазами появились черные синяки, из носа текла тонкая струйка крови. Каллеб к этому времени уже стоял на коленях, упершись руками в пол. Темные волосы растрепались. Мужчину трясло. Вокруг него появилась темная дымка.

Биллар еще пытался стоять на ногах. Но коленки подрагивали. Белая рубаха прилипла к груди. Пение жрецов стало громче. Вайрот, как и Фирс уверенно стоял на ногах. Принц, казалось, вообще не замечал происходящего. Глаза Халли засветились. Столб горящего света ударил в центр зала. Жар ударил императора по лицу. В центре столба появился светящийся силуэт. Девушка согнулась пополам. Лицо ее исказилось болью. Император заорал.

Точнее, он думал, что орал. Лицо айха скривилось. Рот широко открылся, но звуков в нем не было. Император заметил, что Фирс точно также попробовал броситься к Регине. Огромная фигура Волка застыла в прыжке. На руках проступила жесткая шерсть. К счастью, трансформироваться до конца Халли не успел. Спокойствие сохранял только Вайрот. Он не двигался. Смотрел на девушку. Из груди вампира тянулась тонкая, еле заметная нить. Такая же нить, только яркая и прочная, шла и из груди Халли. И сам император почувствовал крепнущую связь со своей Тенью. И настоящими побратимами.

Каллеб и Биллар смотрели на них, не