Особого дружелюбия не чувствовалось, и я спокойно зашагал к ближайшим воротам. Охрана следила за мной со стены, а скучавшие на входе в город ликаны в броне уже готовились биться до последнего вздоха.

На всякий случай подняв Огненный Щит, я продолжал путь, не спеша и не делая резких движений. В конце концов, у меня не было плана развязать войну со всей волчьей столицей. А потому и бить первым я не собирался, хотя был готов прожечь себе путь к правителям Камора, если потребуется.

Подойти к воротам мне не дали — стрела воткнулась в землю в паре метров от меня. Застыв на месте, я поднял глаза на стену — несдержанного лучника кто-то ударил по голове, и стрелок моментально исчез с обзора, возможно, скатившись кубарем. Гарнизон стены явно меня опасался, и это вызывало у меня довольную улыбку.

Приложив рупором ладони, я крикнул стоящим в воротах воинам:

— Я здесь, чтобы поговорить с вашими лордами Зерером и Рутером! Передайте им, что здесь имперский маг Райс! Я хочу с ними поговорить!..

Меня, само собой, услышали, и кто-то из воинов даже бросился в распахнутую калитку запертых ворот. Наверное, мне повезло, что никакого путешественника не осталось по эту сторону города, иначе у него явно могли бы возникнуть опасные мысли. А мне не хотелось убивать без причины, как-никак, Рьерту еще править этим городом, значит, население должно, по возможности, сохраниться.

Опустив руки, я отошел на несколько шагов и лишь после этого отвернулся. Огненный Щит тратил накопленную дьявольскую ману, но не критично — тем более что я поддерживал лишь часть сферы, не сжигая лишние запасы силы.

Конечно, в учебнике Ады имелось подходящее заклинание, и я мог бы обрушить на обе крепости дождь огненных метеоритов, превращающих столицу ликанов в один сплошной кратер. Вот только пришлось бы расплачиваться собственной душой — столько сущности у меня попросту нет. Хотя, как направление для дальнейшего развития, это хорошая идея.

Ничто не мешает мне научиться обрушивать огонь с неба на удаленные объекты. В сущности, я создаю огнешары и так. А над тем, чтобы научиться их направлять, нужно только практиковаться. Жаль, конечно, что на это нет толком времени, однако, завершив с обещанием Рьерту, я, наконец, смогу выделить пару недель на прокачку собственных навыков. Ведь изначально у меня вообще только искры из пальцев получалось выбрасывать.

Сложив руки на груди, я поднял голову, разглядывая сгрудившуюся на стене стражу. Они уже не держали оружие наготове, хотя и стрел из рук не выпускали. Но не нужно обманываться этой расслабленностью, пара секунд, и лучники утыкают меня стрелами… Во всяком случае, попытаются. Но и то, что я не нападаю, должно сыграть за счет необычности.

Это я слишком глуп оказался — и для меня повсеместное сотрудничество как с Империей, так и с Гильдией Искателей удивительно. Но для местных «диких» оно наверняка уже вошло в привычку. То есть об этом знают, а потому, хоть и не стелют предо мной красную ковровую дорожку, но и нападать сразу не рискуют. И потом — я пришел совсем один, лезть в атаку не спешу.

Так что тут для начальника караула начинается дилемма — если я действительно окажусь пригоден для лордов, а он начнет битву, с него же потом башку и снимут. Если же лорды решат пустить меня в расход — то служивый выполнил свою функцию, как положено, он же ликан маленький, чтобы принимать сложные решения, над ним для того начальство имеется.

Устав пялиться на воинов города, я вытащил из рюкзака книжку Ады и, поглядывая на закрытые ворота, читал содержимое учебника.

Конечно, сами по себе сигилы — просто символы, не имеющие в волшебной мощи. С некоторой практикой я мог бы писать ими что угодно — хоть письма, хоть рассказы для взрослых, и никаких последствий не возникнет. Сама «магия» возникает в них, опираясь на волю пользователя. То есть если я не вложу в надпись «Гори, тварь» четко сформированного желания, ничего не произойдет. Однако, если начертить сигил огня и приложить к тому волю, вспыхнет так, что мама не горюй.

При этом есть возможность не только сиюминутно колдовать, но и готовить классические свитки — пока не применишь, это просто каракули, с закапсулированными чарами. Вероятно, это и стало причиной «исчезновения» дьявольской письменности — не знакомый с ней разумный с одинаковым успехом может держать в руках как свиток боевой магии, так и рецепт варки пива.

Дьяволы Колыбели вряд ли обучали своему алфавиту кого-то постороннего, так что у врагов просто неоткуда было взяться переводчику. А потому уничтожалось все, что попадало в руки других разумных народов — во избежание эксцессов.

Но эта кожаная тетрадка — можно сказать, только азбука. Хотя Ада и приложила достаточно пояснительной информации, однако чего-то действительно стоящего от книжки ждать не следовало.

Самое вкусное, полагаю, станет доступно, когда жрица доберется до знаний выше уровнем. И для этого придется расширять влияние веры в Асмодея, ведь именно за веру мою дьяволицу и наградили сигилами.

Задача «помоги Райсу выиграть в Игре за Колыбель» становится все более сложной, из простой королевской битвы она уже разрослась до комплексного списка дел, подходящих для какого-нибудь Темного Властелина. Не удивлюсь, если у нас уйдут годы на то, чтобы подчинить себе Колыбель в том смысле, какой требуется для окончательной победы. Асмодей ведь про захват мира изначально ничего не говорил, по его словам, для успеха от меня требовалось лишь оказаться последним выжившим Героем. Однако если Райс после моего ухода провалится, выйдет, что Игра не состоялась.

Захлопнув книжку, я поднял глаза на открывшиеся ворота и выругался.

Сделка работает не так! Асмодей заключил ее со мной, но его слова звучали иначе: «ты добровольно отправляешься на Игру и помогаешь моему наследнику победить». Ни о каких других Героях в нашем соглашении речи не шло, и архидьявол прекрасно отдавал себе отчет, что и как говорит — с его опытом это уже должно происходить автоматически. Не удивлюсь, если он даже мыслит так, чтобы никто не понял его истинных мотивов!..

А с другой стороны, какая мне, нахрен, разница?! Я уже превратился в лорда дьявола, возглавившего Крестовый поход против Империи. Да, не все пока что с этим согласны, но у меня есть сила, чтобы доказать свое право и мощь. За мной стоит целый народ, с молоком впитавший чувство собственного превосходства, и это не пафосное изречение, мои рогатые собратья — реально крайне сильны.

Подбросив учебник в воздух, я сжег его в пепел. Его содержимое я могу пересказать наизусть, а давать в руки чужакам нашу азбуку, с помощью которой можно расшифровать дьявольские письмена — верх кретинизма. Тем более что вскоре это станет единственным языком для высших существ Колыбели.

Из ворот вышел целый отряд закованных в броню ликанов. Над головами гвардейцев, вооруженных алебардами, развевалось знамя Камора. Не нужно было напрягать зрение, чтобы разглядеть пару братьев в одинаковых позолоченных кирасах. И это у бедного, нищего народа!

Ухмыльнувшись, я сложил руки на груди и ждал, когда владельцы города подберутся ближе.