– Фу, Санчо! Что за траурные ассоциации! – хмыкнул Ник. – У вас сегодня, считай, практически свадьба! И по этому поводу…

– Вот кстати, по этому поводу! – оживился рыцарь. – А то я всё забываю! Ник, споёшь нам ту песенку? Как подарок? Ну которой ты меня доставал чуть не месяц? Про даму и валета?

– Ну тебя-то грех было не достать, – ухмыльнулся оруженосец. – Да и не в тему уже…

Он ещё и петь умеет?! Скрытный какой…

– Не передёргивай, Ник! Как раз в тему! – заверил Лекс. – Она ж действительно – прямо про нас с Мелли!

– Ни-ик… – заныла я. – Ну Ни-ик! Ну пожа-алуйста! Я тоже хочу послушать!

– Ни-ик! – подхватила Меллани. – И я хочу послушать! Тем более если про нас!

– Ушки барышень в тугую трубочку скрутятся, – предупредил оруженосец. – После бальной классики особенно! И песня дворовая, и уровень у меня такой же! Три аккорда!

Но Лекс уже вытащил из кладовки гитару. Самую обычную, без тени магии. И, честно сказать, исполнение тоже оказалось непрофессиональное… А вот голос Ника был хоть и не оперный, но очень приятный, низкий, с лёгкой хрипотцой. Слова же…

Последнюю строчку Ник пропел сквозь смех, а очень возмущённый Лекс схватился за гриф гитары, зажимая ладонью струны:

– Опять издеваешься?!

– А что такое «мент»? – осторожно спросила принцесса.

– Большой начальник, вроде твоего отца! – сердито пояснил рыцарь, отвешивая ржущему оруженосцу затрещину. – Дальше это не пой! Тут дамы!

– А что такое кутузка? – осведомилась я.

– Тюрьма! – рявкнул Лекс.

– Прошу прощения у дам! – простонал Ник. – Но увидеть такое лицо… Ну всё, Саня, всё! Сейчас будет тебе наша школьная… Сто лет бы её не вспомнил, если б не твоя история…

И по моему мнению, лучше бы он не вспоминал…

Прямо в точку… Я стиснула в кулаке стебель розы, не обращая внимания на воткнувшийся в ладонь шип. Реальный расклад… Чёрная Дама и Белый Валет, точное, точнейшее попадание!

Любовь?.. Это любовь?!

Я смотрела на его лицо, на прикрытые густыми ресницами глаза, на длинные пальцы, перебирающие струны. Он уже скинул фрак, и тёмные волосы падали на высокий воротник белой рубашки. Провести ладонями по этим плечам, по спине… Но можно просто смотреть, не сводя глаз, потому что это такая любовь… Нет. Я не хочу. Я не хочу его любить! Я не должна!

Ник пел негромко и с нарочитым надрывом, слегка позируя – видимо, для Лекса. И рыцарь усмехался, а обнимавшая его принцесса слушала с мечтательной улыбкой. Но что здесь смешного?.. Да и песня не про них… Или не только про них, Ник, и какое счастье, что ты этого не знаешь… Ты сам дурак из этой песни!

И ты не знаешь, что любви не будет, никакой любви не будет!

По моим пальцам потекла кровь. Я убрала руку за спину и вдруг поняла, что Мелли уже не улыбается, а пристально смотрит на меня. Очень странно смотрит… Но я тут же о ней забыла.

Нет ответа?.. О если бы! Светлые дни? Тихое счастье? Да ни при каком раскладе не будет у меня этого счастья! Ложка горчицы – такая любовь…

– Только ответ уже есть, ваше высочество, – серьёзно сказал Ник, отставляя гитару. – И он прямо передо мной. Счастья вам обоим! Честное слово, вы его заслужили! Тэль? Ты чего?.. Эй, да у тебя кровь на руке!

Ну вот! Испортила влюблённым момент музыкальных поздравлений… А Ник схватил меня в охапку, насильно разжал пальцы, вынимая колючую розу, и с досадой сказал:

– Тюльпаны надо было делать! Вот дурак!

Конечно, дурак…

Я даже не поняла, кто из них залечил мне руку. Не до того было. Пришлось надувать губы, загонять внутрь слёзы и капризно требовать возврата розы. И мне её вернули – только уже не живой, а стеклянной, с тщательно скруглёнными шипами. Лишний повод для возмущения!

– А давайте вы розу будете делить во дворе? – предложила принцесса. – Или ещё где-нибудь? Хватит злиться, Тэль, она же только красивее стала!

– Гениальная мысль, Мелли! – оценил Ник. – Мы вам тут и ни к чему больше, верно? Кстати, Тэль, мы хотели поговорить после бала…

– Да, – немедленно подтвердила я.

Но тьма свидетель – не помню такую договорённость… А мой Белый Валет – белый баран, натянувший мне нервы, как струны! – склонился и прошептал в самое ухо: