Фиррина сжала руку Оскана, чтобы набраться храбрости, выпустила и гордо вскинула голову, напустив на себя царственный вид.

Зверь остановился шагах в десяти от них и сел на снег. Какое-то время он смотрел на чужаков, потом лизнул лапу, сладко зевнул, разинув огромную пасть, и, к удивлению людей, заговорил:

— Кто посмел нарушить границы земель Тарамана, тара снежных барсов?

Хоть их и предупреждали, что барсы умеют говорить, Оскан и Фиррина ожидали услышать натужное рычание, лишь отдаленно напоминающее человеческую речь, как рык вервольфов. Но это существо говорило совсем как человек, произнося каждое слово на удивление чисто и правильно, и в голосе его слышалась легкая скука.

— Ты прекрасно знаешь, что мы — люди-волки из племени Укпика, — ответила предводительница белых вервольфов. — Мы привезли с собой королеву Фиррину Фрир Дикую Северную Кошку из рода Линденшильда Крепкая Рука, правительницу земли Айсмарка. С ней ее советник, Оскан Ведьмак. Они явились, чтобы просить Тараман-тара выслушать их.

Чудовище тут же перестало лизать лапу и взглянуло на них.

— Люди? Здесь? Ну-ка, дайте посмотреть на этих чудаков.

Фиррина ловко выпрыгнула из саней и приблизилась к барсу, пока Оскан еще только неуклюже выбирался на снег. Ей было очень страшно, но она изо всех сил старалась скрыть это.

Гигантский кот смерил их с ног до головы долгим взглядом.

— И вот эту мелюзгу вы людьми называете? Я разочарован. Поверить не могу, что этим существам был дарован один язык с нами. Пусть убираются туда, откуда пришли.

Фиррина так разозлилась, что позабыла страх и выхватила меч.

— Я хоть и не вышла ростом, господин кошачий, но возвращаться с пустыми руками не собираюсь! На худой конец прихвачу с собой твою голову, чтоб хоть стену в своем замке украсить!

Зверь изумленно прижал уши.

— Они и правда говорят на нашем языке! И даже довольно чисто!

Фиррина уже стояла ровнехонько у барса под подбородком, приставив меч к его широкому горлу.

— Нет уж, это ты говоришь на нашем языке, пушистик, и очень даже неплохо для зверюги. Если не хочешь, чтобы из пасти вместо слов хлынула кровь, советую выказать больше уважения!

Огромный барс посмотрел на нее сверху вниз и рассеянно поднял лапу, выставив веером длинные острые когти.

— Ты слишком маленькая и беззащитная, чтобы мне угрожать. Но, должен признать, для такой малявки смелости тебе не занимать. Даже убивать жалко.

— Да, ты можешь убить меня, господин кошачий, — в ярости прошипела Фиррина. — Но уж поверь, не успеешь порадоваться победе, как издохнешь от ран!

В тот же миг ее меч дважды блеснул в воздухе, и барсовы усы вместе с кончиком бородки шлепнулись на снег.

Гигантский кот рыкнул так, что Фиррину едва не сдуло, и встал на дыбы, словно ожившее ледяное изваяние. Когти передних лап сверкали высоко над головой юной королевы, разверстая пасть была похожа на пещеру с рядом острых белых сталагмитов и сталактитов у входа. Девочка ждала, что зверь вот-вот обрушится на нее, но вместо этого он отступил назад и посмотрел на свои отрубленные усы.

— Ай-яй-яй, что ж наши-то скажут? У меня теперь дурацкий вид, да?

И тут барс выкинул такое, что Фиррина от изумления едва не выронила меч. Он засмеялся — весело, заразительно и совершенно по-человечески.

Напряжение, висевшее в воздухе с начала встречи, мигом улетучилось, и Оскан перевел дух: каким-то чудом они, несмотря на горячий нрав Фиррины, умудрились пережить первую встречу со снежным барсом.

— Сударыня, я Тарадан, помощник командующего армией снежных барсов Тараман-тара. Сдается мне, мы неудачно начали знакомство. Вина тут всецело моя: я недооценил силу человеческого духа. Попробуем еще раз?

— Пожалуй, — согласилась Фиррина.

— Премного благодарен, госпожа. Тогда, во-первых, как глашатай властителя снежных барсов могу ли я спросить, зачем вы пожаловали в наши земли?

— Я объявлю об этом во всеуслышание, если мне позволено будет предстать перед Тараман-таром.

— Ясно… Так вы не авангард захватнической армии?

Фиррина засмеялась.

— Нет. Я пришла, чтобы предложить объединиться. Все остальное скажу в присутствии тара.

— Замечательно. Спрашивать меня заставлял обычай. Я и так сразу увидел, что вы не захватчики. Мне поручено отвести вас в королевский дворец владыки Тарамана, сотого правителя снежных барсов.

Он отошел в сторону, поднял голову и несколько раз хрипло рявкнул. Его голос далеко разнесся по снежной равнине. Через мгновение до ушей Фиррины донесся едва слышный ответ, а затем еще два с других сторон. Когда все смолкло, снежный барс повернулся к чужеземцам и произнес:

— Забирайтесь в сани, Фиррин-тар, пусть ваши вервольфы идут за мной. Впереди еще долгий путь.

Вервольфы впряглись в сани, а Фиррина и Оскан снова укутались в меха. Вскоре они вновь неслись по снегу, только на сей раз — вслед за огромным барсом, который бежал впереди грациозно и изящно, словно струился над снегом.

Несколько часов спустя они приблизились к подножию гор Мировой оси. Высокие вершины и склоны в одинаковых снежных доспехах сияли под звездами и половинкой луны, словно изваяния из окаменевшего света.

— Красиво, — сказал Оскан так сухо, словно речь шла о том, какой нынче день недели. — Красиво и жутко. Совсем как наш друг барсик.

— Точно, — согласилась Фиррина. — Кажется даже, будто он и эти горы сделаны из одного теста.

Оскан перевел взгляд на Тарадана, бегущего по снегу.

— Да, не верится, что в его жилах течет теплая кровь. Скорее уж ртуть или даже ихор, кровь богов.

— Мы умрем? — вдруг совершенно спокойно спросила Фиррина.

Юноша пожал плечами.

— Не знаю. Может быть. Но Тарадан вроде настроен дружелюбно… пока.

— А мне кажется, это все напускное, и если соскрести верхний слой, под его любезностью откроется такое…

— Да уж конечно. Барсы все-таки дикие звери. Только то, что они говорят, как Маггиор Тот, не значит, что у них и на уме то же самое. И если решат, что мы им не по нраву, они сожрут нас и не подавятся.

— Ты прав, наверное. Но ведь у нас не было выбора, правда?

— Не было, — согласился Оскан.

Совсем скоро Фиррина и Оскан поняли, что их путешествие подошло к концу. Перед ними открылась широкая долина, и вервольфы замедлили бег. Крутые утесы, окружавшие долину с обеих сторону, подступали все ближе, и долина переходила в ущелье. На неровностях высоких стен тут и там громоздились огромные глыбы, и казалось, что каменные лица утесов — это замерзшие водопады, а камни — кристально чистые брызги, разлетевшиеся во все стороны в невообразимо далеком прошлом… И далеко не сразу Фиррина заметила светлые силуэты, замершие на каждом из таких камней. Снежные барсы! Каждый был не меньше боевого коня, и их шкуры так идеально сливались со снегом и камнями, что девочка разглядела их только тогда, когда сани проезжали прямо под ними.