туберкулезных санаториях, психиатрических лечебницах и тюрьмах, снова стали полноценными членами общества и обрели уверенность в себе. Позже, когда во время Второй мировой войны я встретила молодых парней из этого района, я не могла не думать о том, что многие из них смогли служить своей стране только благодаря тому, что мы помогли их родителям пережить период депрессии.

Ничто из того, чему мы учимся в этом мире, не пропадает даром, и я пришла к выводу, что почти ни одно из наших действий не существует отдельно от остальных. Хороший поступок послужит благой цели в будущем. Плохой поступок может преследовать нас и преграждать нам путь самыми невообразимыми способами.

Годы спустя, после принятия Закона о социальном обеспечении, я увидела, как он работает в этом регионе в каждом отдельном случае. Произошла авария на шахте, в которой погибло несколько человек, и мой муж попросил меня поехать туда и узнать, что говорят люди. Один человек был посмертно награжден медалью Карнеги, потому что вернулся в шахту, чтобы помочь спасти других людей. Его вдова осталась одна с двумя детьми на попечении, так что пособие по социальному страхованию ее вполне устроило. Беседуя с другой вдовой, у которой было трое детей и вот-вот должен был родиться четвертый, я спросила, как она собирается справляться. Она вполне уверенно ответила: «К нам переедет моя сестра и двое ее детей. Я буду получать пособие по социальному обеспечению – это почти шестьдесят пять долларов в месяц. Я плачу пятнадцать долларов в месяц за дом и землю. Буду выращивать овощи и разводить кур, а на деньги от правительства смогу очень неплохо жить. Наверное, в прошлом в горнодобывающей компании мне бы выписали чек на небольшую сумму, другие шахтеры в таких случаях часто собирали деньги, если могли себе это позволить, а на помощь от государства я смогу рассчитывать до тех пор, пока мои дети не вырастут».

Два других события первой осени в Вашингтоне не выходят у меня из головы. 17 ноября 1933 года Генри Моргенто-младший был приведен к присяге как заместитель министра финансов в Овальном кабинете Белого дома, тем самым положив начало своей долгой и напряженной работе в Министерстве финансов. Когда министр Вудин подал в отставку, Генри Моргенто сменил его и занимал этот пост некоторое время после смерти моего мужа, когда он тоже подал в отставку и покинул Вашингтон.

В тот же день мой муж и господин Литвинов провели заключительные переговоры о признании Советского Союза. Большой ажиотаж вызвал первый телефонный разговор двух стран, состоявшийся между господином Литвиновым, который находился в Белом доме, и его женой и сыном в России. Швейцары отметили это в своей ежедневной книге записей, потому что событие ознаменовало начало дипломатических отношений с Россией, в то время как со многими другими европейскими странами на тот момент уже были проведены международные переговоры.

Излишне упоминать, что среди давних друзей моего мужа были серьезные противники признания России. Перед официальным объявлением к Франклину пришла его мать и сказала, что до нее дошли слухи, будто он собирается признать Россию, но ей кажется, что это станет катастрофическим шагом и подавляющее большинство старых друзей его неправильно поймет.

Во время общения не только со старыми друзьями, но и с другими людьми мой муж часто сталкивался с новой теорией о том, что правительство несет ответственность перед народом. Помню случай, когда сенатор Картер Гласс настаивал на том, что Вирджиния не нуждается в помощи, и тогда Франклин предложил ему прокатиться с ним и посмотреть некоторые неблагополучные места. Сенатор так и не принял его приглашения.

Открытие дипломатических отношений с Россией и контакты со странами, расположенными в нашем полушарии, были первыми направлениями работы администрации в вопросах внешней политики, но основной акцент в первые годы был и должен был быть сделан на вопросах внутренней политики и восстановления нашей экономики.

Оглядываясь назад, на фактические меры, предпринятые в тот год, я понимаю, что больше всего удовольствия моему мужу принесло создание лагерей Гражданского корпуса охраны природы 5 апреля 1933 года. Подросток, юноша, оканчивающий среднюю школу, парень, который с трудом поступил в колледж, – все они оказались не в своей тарелке. Ни одна организация, кроме армии, не располагала палатками и другими материалами, необходимыми для проведения подобных мероприятий, поэтому часть программы оперативно передали под юрисдикцию вооруженных сил.

Франклин понимал, что мальчикам необходимо дать и другое образование, но оно должно было предполагать дневной труд. Гражданский корпус охраны природы имел тройную ценность: он позволял мальчикам увидеть разные части своей страны и научиться хорошо работать на открытом воздухе, что приносило им физическую пользу. Кроме того, они получали денежный доход, часть которого отправлялась домой, в семью. Это помогло поднять боевой дух как самих мальчиков, так и их родных. Эта идея стала личным вкладом Франклина в обширную схему планирования восстановительной помощи.

За ним последовал Закон о восстановлении промышленности от 16 июня, за который отвечал генерал Хью Джонсон. Основная важность этого закона заключалась в том, что он облегчал жизнь предпринимателям, которые хотели поступать правильно. Обманщик, готовый наживаться на сбивании стоимости труда своих рабочих, больше не мог вести нечестную конкурентную борьбу с человеком, который хотел получать достойную прибыль, но при этом справедливо относиться к своим работникам. Закон о восстановлении промышленности был признан неконституционным почти два года спустя. Я считала это досадным событием, потому что этот закон казался простым способом заставить плохих работодателей делать то, что нужно и правильно.

Администрация общественных работ (АОР), возникшая в тот же день, позволила правительству планировать и проводить общественные работы в этот период депрессии. Она помогла преодолеть безработицу, предоставив штатам деньги на внедрение проектов, которые они не могли финансировать самостоятельно.

Пять месяцев спустя, в ноябре 1933 года, было создано Управление гражданских работ (УГР), которое в свое время подарило рабочие места четырем миллионам безработных.

Во время путешествий по стране я видела много того, что было создано как силами АОР, так и усилиями УГР. Кроме того, я видела результаты работы Гражданского корпуса охраны окружающей среды. Достижения этих агентств стали охватывать как городские, так и сельские районы. Продолжались работы по сохранению почв и лесоводству, создавались зоны отдыха, строились бесчисленные мосты, школы, больницы и санитарные сооружения – вечные памятники хорошей работе, проделанной под руководством этих учреждений. Они стоили народу огромных денег – это правда, но они действовали во имя всеобщего блага и оставляли ощутимый след, который виден и сегодня. Они вытащили страну из депрессии и дали нам возможность вести самую большую и дорогую войну в нашей истории.

Возможно, самым далеко идущим проектом стала