стали прозрачными. Я видела сквозь них всё, судорожно пытаясь понять: должно ли это быть у моей расы или же это чужие гены? Но как бы там ни было, машины меня не заметили. Получается, крылья не только скрывают меня из виду, но и не дают теплу просочиться. Звёзды, надеюсь, сюрпризов больше не будет…

Собравшись с силами, я осторожно вышла из–за угла, надёжно прикрытая крыльями. Роботы как стояли возле двери, так и остались там, пустым взором белых масок смотря перед собой. Меня они упорно не замечали. Я даже приблизилась к одному из них, косясь на острые лезвия, но так и осталась незамеченной. Что ж, такой вариант я не продумывала, но и он годится.

Я осторожно надавила на дверь, открыв её настолько, что смогла проскользнуть внутрь. При виде кабинета я нерешительно застыла, осматривая просторную комнату персиковых и золотых тонов, с чёрными деревянными шкафами и массивным столом в центре. Окно выводило в сторону одного из парящих островов, на котором находилась каменная площадка для тренировок.

Всё в комнате было изысканным и вычурным, так непохожим на стиль Томена. А ещё кабинет был совершенно пуст на роботов: видимо, кое–кто посчитал, что парочка машин у дверей должна остановить нежданного гостя.

Спрятав крылья и поведя плечами, ощущая, как приятно ноют мышцы, я прошла к шкафам, рассматривая папки с документами. Вряд ли то, что я ищу, находится на видном месте. Тут должен быть какой–нибудь тайник, спрятанный так, чтобы не попадался на глаза.

Я обшарила полки, проводя пальцами по корешкам папок, пытаясь нащупать хоть какую–то кнопку. Когда стало ясно, что шкафы это просто шкафы, я переключила внимание на стол. Все ящики оказались открыты, и в одном из них лежала целая коллекция кинжалов. Кроме документов в виде пластин из прозрачного материала, я ничего толкового не обнаружила. А возилась тут уже час!

Ругаясь сквозь сдавленные зубы, я начала осматривать пол, постукивая по плиткам и ойкнув, когда ударилась затылком об край стола. Схватившись за голову, я припала к полу. Помощь мне бы пригодилась. Вряд ли у меня будет второй шанс побывать здесь. Единственное, на что я могу рассчитывать, так это на новое уединение Лаи у Томена.

Испустив вздох, я повернулась на спину, лежа на тёплом полу и сплетя на животе пальцы. Звёзды, неужели оно того стоит? Но я ведь хочу узнать, кем являюсь, где мой настоящий дом, в какой галактике, системе и направлении. Куда мне податься, когда всё станет очень плохо? Кто примет меня такой, какая я есть? Только мои сородичи.

Я вздохнула, подняв глаза и застыв. На внутренней стороне столешницы был выцарапан символ. Поднявшись на локтях, я провела по нему пальцем, ощутив выпирающий рисунок. Осторожно надавив его и заслышав щелчок, я тут же выбралась из–под стола, взглянув на голую стену. В ней начал прорисовываться прямоугольник, выпирая и являя искусно сделанную рамку. Подойдя ближе, я уже различила силуэты существ на ней. Спустя несколько секунд стала видна вся картина, проступили краски, детали, и вот я уже смотрела на творение неизвестного художника.

На холсте из податливого металла, способного менять цвет и форму, была изображена семья. Высокий мужчина с короткими золотыми волосами, острыми скулами и сощуренными глазами, что обнимал хрупкую улыбчивую женщину, чьи косы были умело заплетены в элегантную причёску. Её рука покоилась на мальчишке, что сурово, подражая отцу, смотрел прямо. Другой же рукой женщина поддерживала свёрток, в котором угадывались очертания ребёнка.

Нур–Малы. Картины была сделана незадолго до гибели родителей Томена и Лаи.

Протянув руку, я хотела коснуться выпирающих фигурок, но металл тут же растёкся в стороны, являя панель с четырьмя ячейками. Я осторожно прокрутила одну, рассматривая странные символы. Видимо, придётся искать код. Но где? Вряд ли он есть в комнате, только в голове у Томена. Знает ли об этом Лаи? Хотелось бы верить, что да.

Я вновь подошла к столу, нажав на кнопку и скрыв картину. Завернувшись в крылья, как можно осторожней вышла из кабинета, не сводя взгляда с машин. Так, уже не прячась, я дошла до комнаты Лаи. Её ещё не было, так что вновь переодевшись, я села на подоконнике.

Сняв браслет и выпрямив руку, я набрала код, видя, как вверх взметается небольшая, всего сантиметров десять в высоту, голограмма. Ждать пришлось недолго: буквально пару минут, от которых всё внутри скрутило. Но вот голограмма замигала, являя то рассыпающуюся, то вновь собирающуюся фигуру по пояс.

– Я уже начал было прощаться с тобой, – прочитала я по губам, и невольно усмехнулась. Звук я отключила.

– Интересно, как? Туда входит выпивка? Если да, то я сама готова отпраздновать свою кончину.

Айшел Ши–Тейн как можно небрежней фыркнул. Его внимательные цепкие глаза прошлись по моему лицу, и уголки губ дрогнули в усмешке.

– Странно видеть на твоём лице «клеймо» Нур–Малов.

Я едва удержалась, чтобы не коснуться пальцами шрамов.

– Меня никогда особо не заботило моё лицо, – фыркнула я, оглянувшись на дверь и снова на голограмму. – Кажется, я нашла место, где Томен хранит всё самое важное. Но чтобы туда попасть, нужен код.

Барон задумчиво скрестил на груди руки, исподлобья смотря на меня.

– Взломать вряд ли получится, – задумчиво заметил он. – Сблизься с Лаи. Узнай код у неё. И советую не тянуть с этим – чем дольше ты с Лаи, тем сильнее привлекаешь внимание Томена. У тебя осталось три недели, задержишься хоть на день – объясняться будешь своему врасу, когда он вломится сюда на военном корабле.

– Ориас так не сделает.

– Ты уверена? – вскинул бровь Айшел, и его глаза странно вспыхнули. – Кажется, мне не показалось, что кое–кто из вас двоих готов был на коленях умолять, лишь бы ты не совалась сюда.

– Ориас? И на коленях? – фыркнула я. – Представить себе это не могу…и с каких это пор, Айшел, ты вдруг начал интересоваться моей личной жизнью? Своей нет? Может мне помочь тебе подобрать женщину?

На этот раз фыркнул Барон, с наигранной небрежностью и безразличием.

– Кстати, а ты знала, что Оникс подал прошение на свою кандидатуру в предстоящих выборах новой Матери? – как бы невзначай поинтересовался Айшел.

Моё лицо так и вытянулось.

– Серьёзно? У них же там в Сенате жёсткий матриархат… или он решил себе косы отрастить и отрезать то, чем его природа наградила?

– Оникс за трилун своего правления сделал больше, чем