Лозы вились вокруг шпалеры, бледный камень блестел в лунном свете. Это было прекрасно. Нетронуто. Так продолжалось, как будто ничего не изменилось. Во рту у меня внезапно пересохло. Из всех мест, куда могла пойти Виттория, это высечено глубоко.

— Моя сестра в нашем доме.

Доменико покачал головой.

— Присмотрись.

— Я не… — Угол нашего дома замерцал, слегка приподнявшись в краях. Словно невидимая страница была помещена поверх всей конструкции и оторвалась от легкого ветерка. Мой пульс участился, и я отступила назад, качая головой. — Нет. Нет нет. Не это тоже. Пожалуйста.

Виттория внезапно оказалась передо мной, ее волосы развевались от того самого волшебного ветра, который теперь разносил куски нашего дома.

— Требуй правду, Эмилия.

— Я не могу…

— Да. Ты можешь и будешь, — сказала Виттория. — Посмотри на правду.

Мои глаза горели, когда из — под век покатились слезы. Это был последний удар, и я не позволила себе пролиться ни одной слезинки. Достаточно. Что — то внутри меня оборвалось. Я устала от печали и опустошения. Я преодолела всю эту бесконечную ложь и манипуляции, дни и ночи, проведенные в слезах. Моя близняшка была прав. Я заслужила знать правду, увидеть ее раз и навсегда.

Мой позвоночник выпрямился, когда я снова обратила внимание на наш непритязательный дом. Я призвала источник своей магии и направил его прямо на мерцающую часть.

— Покажи мне правду.

Мой голос звучал так же мощно, как когда я произносила заклинание правды. Магия вырвалась наружу и вонзались во внешние стены, словно когти, разрывая иллюзию на куски. Я бесстрастно наблюдал, как снесли фасад, обнажив каменный храм.

Наш дом был гламурным. И я никогда не знала, никогда не чувствовал магию, которая была использована. Потому что Нонна держала нас в неведении. На этот раз правда не разбила мне сердце; это привело меня в ярость. От этого обмана не было возврата. Была проведена демаркационная линия — Эмилия до того, как весь ее мир разрушился, и богиня ярости после того, как все было раскрыто.

— Что — то еще? — спросила я, не отрывая взгляда от нашего так называемого дома. — Что еще было тщательно продуманной иллюзией? Гребанной ложью.

— Я оставлю вас двоих. — Доменико тихо вошел в храм, не удостоив ни меня, ни Витторию повторным взглядом. Я приготовилась к последнему предательству, которое, как я чувствовала, грядет.

— Это не настоящая Сицилия. — Виттория выдохнула. Мое внимание, наконец, покинуло дом, который не был нашим домом, и остановилось на моем близнеце. На этот раз она казалась огорченной. — Добро пожаловать на Изменяющиеся острова.

Восемнадцать

Я вздрогнула, как будто получила физический удар.

Я думала, что почувствовала сильнейший укол предательства, когда узнала, что моя бабушка использовала темную магию для убийства невинных ведьм, чтобы связать нас. Это была агония. Безжалостная, мучительная, эмоциональная агония. Виттория ничего не сказала, поскольку первоначальный шок медленно начал проходить.

— Изменчивые острова. — Вот почему она сказала мне встретиться с ней здесь, той ночью в царстве духов. Я посмотрела вниз по улице, и у меня скрутило живот. Все это было ложью. Каждая его последующая часть. Вплоть до того самого мира, который, как мне казалось, я знала. Неудивительно, что Гнев не захотел рассказать больше, когда я спросила об островах. Это было то, что я должна была обнаружить самостоятельно. Я была благодарена, что теперь сюда не могут путешествовать принцы. Мне нужно было время и пространство, чтобы смириться с тем, как много от меня скрывали, без демонов вокруг.

Однажды я спросила Гнева, куда отправляются души смертных, и он смутно упомянул об острове у западного берега Семи Кругов. Учитывая урок картографии, который моя сестра показала мне, когда я видела ее в последний раз, это место определенно соответствовало этому описанию.

— Это место, куда отправляются смертные души. — Я не спрашивала, но Виттория кивнула.

— Тюрьма проклятых.

— Да. — Голос моей сестры был тихим, мягким. Как будто она почувствовала, что моя сила ищет кого-нибудь, за кого можно зацепиться. Чтобы наказать. Или, может быть, там было что-то человеческое, какая-то часть ее все-таки осталась. Часть, которая понимала, насколько глубока эта конкретная рана. — Некоторые сочли бы это худшим из кругов. Остров меняет время и место. Становится реальностью, какой ты ее выберешь. Или реальность, которую выбирает кто-то другой. На какое-то время.

— А смертные здесь знают? Что это…

— Нет, — тихо сказала Виттория. — Большинство смертных совершенно не осознают, что на самом деле это не тот город или страна, за которые они принимают. Только избранные сверхъестественные существа знают правду. И некоторые души, которые сбежали в царство демонов и борются за шанс вернуться сюда.

— Я понимаю. —   Ад. Вот на что это было похоже. Не Семь Кругов, где правили демоны. Не элегантный замок дьявола. Или в любом из Домов Греха, где порок и разврат царили превыше всего. Здесь. В том месте, которое я когда-то называла домом. Этот остров был местом, где действительно существовал ад. — Мы никогда не были частью мира смертных.

— Нет, не были. — Внимание моей близняшки опустилось на землю, как будто она не могла смотреть на меня. — Звездные Ведьмы никогда бы не допустили такого риска. Они послали нас сюда, в это время и место, где ведьмы должны были оставаться в укрытии. Мы могли бы сейчас перейти в другую реальность, если хочешь. Это помогает. Чтобы увидеть, как раскрывается правда.

— Нет. — Мой тон был резче, чем я намеревалась. — Я не могу… Я просто… не готова.

Видение другой реальности, другого времени или измерения оборвало бы последнюю нить здравомыслия, за которую я цеплялась. Виттория слегка улыбнулась.

— Хорошо.

— Ведьмы каким-то образом были предупреждены о нашем присутствии здесь? — Я спросила.

Моя сестра покачала головой. По крайней мере, это было хорошо.

— Они могут призвать нас через кровавое жертвоприношение?

— Мы не похожи на демонов или других сверхъестественных существ. Никто не может призвать богинь.

Мой разум переключился на следующий вопрос.

— Как часто меняется остров?

— Из того, что я знаю, это несколько измерений подземного мира, наложенных друг на друга. Это трудно объяснить, но одновременно происходит бесконечное множество реальностей. Хотя это не всегда идеальная система. Временами будут возникать небольшие несоответствия, заметные только тем, кто является уроженцем того времени или места, которые являются текущей реальностью. Многие просто не обратят внимания на любые странности, которые они могут заметить; им гораздо труднее переварить правду, и поэтому они избегают этого. Магия и наука усердно работают, гарантируя, что