воздух, грациозно приземлившись на другой стороне зала. Странное, знакомое чувство возникло в моем центре. Вместо моего сердца было ровное биение моей силы. Это было похоже на возвращение домой после слишком долгого отсутствия.

— Фиат Люкс.

Розы и полевые цветы вспыхнули пламенем по всей комнате. Огонь взревел от ярости, разжигая мою собственную ярость и разжигая ее. Эта сила, это было то, что делало меня одной из тех, кого боялись. Этому не было конца, только мое желание держать его взаперти держало в клетке. Я подумала о Нонне Марии. Я вспомнила ее ложь. Боль. И цветы горели невероятно ярче. Моя голова склонилась набок, когда знакомый звук привлек мое внимание.

Я узнала шаги своей сестры еще до того, как повернулась к ней.

— Не хочешь ли ты немного отомстить, прежде чем я уйду?

Ее губы медленно поползли вверх.

— Хорошо, что ты вернулся, Ярость.

Девятнадцать

Вернувшись в Дом Гнева, я почувствовала множество вещей одновременно. Слуги суетятся на нижних этажах, солдаты-демоны проводят учения в каком-то комплексе, который мне еще предстоит посетить. Несколько разгневанных представителей знати спорят — их гнев вспыхивает, как маленькие угольки, на моей периферии.

Что привлекло почти все мое внимание, так это мой муж. Его энергия была подобна бушующему аду, окруженному ледяными башнями. Это было невероятно. Как и его мерцание, которое я видела, его магия была многоцветным черным с золотыми вкраплениями.

Сверкающий и опасный. Как и он.

Гнев все еще был в Яме — я чувствовала пульсацию его свирепой силы на расстоянии и узнала бы ее где угодно. Меня слегка тянуло к нему, но с нашим воссоединением пришлось подождать. Хотя, если я могла чувствовать его магию, я почти не сомневалась, что он также мог чувствовать мою. У меня не осталось бы много времени, прежде чем он пришел бы искать свою недавно восстановленную королеву.

Затем мое внимание привлекла башня Старухи, где, как я знала, Фауна все еще работала, и я сразу же направилась туда. В Аду время течет по-другому, поэтому я не была уверена, как долго меня не было, но это не могло быть так долго, иначе Гнев начал бы меня искать. Изо всех сил стараясь не напугать свою подругу, я осторожно постучала — по крайней мере, мне так показалось — и дверь с грохотом распахнулась.

— Фауна?

Моя подруга вздрогнула от шума и повернулась лицом к двери.

— Эмилия! Слава дьяволу, что ты здесь, я нашла… — Фауна встала так резко, что ее табурет опрокинулся. Она вгляделась в мое лицо — вероятно, в поисках какого — нибудь знакомого утешения, которое могла найти, — и проглотила то, что собиралась сказать. — Твои глаза…

— Я знаю. — Они больше не были теплыми коричневыми. Они были розово-золотыми от моей магии.

Ее внимание переключилось на мою грудь. Она не выглядела как-то иначе. Не было ни шрама, ни следа того, что удалила моя сестра. Вообще никаких доказательств того, что у меня была блокировка заклинаний. Хотя, учитывая демонические чувства Фауны, она, вероятно, больше не слышала, как бьется мое смертное сердце.

Что-то похожее на печаль появилось в ее чертах, хотя я могла поклясться, что почувствовала ужас. К нему было прикреплено ощущение колючести, которое отвлекало меня. Если Гнев именно так воспринимал эмоции, то это было неудобно, и к этому нужно было привыкнуть. Я уже забыла, на что это было похоже. Мне нужно было бы переучить себя сосредотачиваться на ощущении чувств только тогда, когда это меня устраивало, иначе я бы сошла с ума.

— Они заставили тебя это сделать? — тихо спросила она.

Моя бровь изогнулась. Возвращение моей истинной формы вряд ли было проклятием. И все же голос моей подруги звучал так, словно она разговаривала с мертвецом. Я попыталась улыбнуться, что заставило ее с трудом сглотнуть. Я вздохнула.

— Нет. Никто меня ни к чему не принуждал. За исключением, может быть, ведьм, когда они заставляли меня быть пешкой в их играх.

Я бесшумно вошла в комнату, и ощущение, исходившее от Фауны, усилилось. Страх. Вот что сейчас чувствовала подруга в моем присутствии.

Мои пальцы пробежались по открытым гримуарам. Бумага на ощупь стала грубее, запах чернил сильнее.

— Ты знал, что они заперли меня в настоящем аду? Изменчивые острова. Остроумное название для волшебного острова, который может менять время и место. Казалось единственно правильным, чтобы это было именно то место, где я вернусь к своему истинному «я».

Прошла минута молчания. За ним последовала другая. Фауна снова окинула меня пристальным взглядом. Я почувствовала запах дыма на своей одежде, в волосах. Она тоже. В ее голосе прозвучало подозрение.

— Ты напала на них?

Мои губы изогнулись.

— Я могла бы нанести им визит.

— Его величество будет…

— Действия против моих предателей были оправданы. Что ты нашла?

— Я… — Фауна проследила за моим взглядом туда, где он остановился на гримуаре, который она читала. Часть ее прежнего возбуждения медленно вернулась, когда она указала на страницу. — Я думаю, что нашла способ снять проклятие.

— То, что наложено на Гнева?

— Да, но это еще не все. —   Ее улыбка не совсем коснулась глаз, но это было лучше, чем раньше. Страх тоже немного утих, хотя все еще оставался неприятным. — Клинок Разрушения — это нечто большее, чем просто заколдованный предмет — он может каким-то образом разрушить проклятия и заклятия. Я не совсем уверена, как это работает, но я нашла кое-что еще, что могло бы объяснить больше.

Она схватила другое сообщение и подтолкнула его ко мне. Замысловатая карта Дома Гнева, на которой были изображены туннели, храмы и пещеры, скрытые внизу, как подземные города и поселки.

— На этих землях есть место, называемое Колодцем памяти, — продолжила Фауна. — И я верю, что это ключ к тому, чтобы узнать больше о Клинке разрушений. — Она указала на раздел карты с надписью «САДЫ». -Ты должна заплатить богине десятину, чтобы войти в чертог Колодца Памяти. Это неприятно — колодец, должно быть, считает тебя достойным, и воспоминания, которые он показывает, часто являются кошмарами, которые другие оставили. Или другие вещи, которые они хотели забыть.

— И это все?

— Это не так просто, как кажется. — Фауна прикусила губу. — Колодец может обмануть тебя, заставив думать, что ты действительно находишься в том воспоминании, которое он показывает. Говорят, что некоторые застревают там навечно, заново переживая худшие моменты воспоминаний, которые им даже не принадлежат.

Это было не то, из-за чего я беспокоилась, но я