помягче и не говорить о вещах, которые могут повысить давление. Докучать ему ерундой про Джулиана не входило в мои планы.

Мы кружили по одному и тому же переулку, мимо одной и той же кофейни, одного и того же скопления студентов, сбившихся в кучку, и ждали на одном и том же светофоре. Чувствуется нечто угнетающее в радости других людей, в то время как сам ты несчастен. Будто плевок в лицо.

– Я бы хотел выбраться из города, – пробормотал отец, глядя в окно. – Летом он кажется грязным без дождя или снега, способных даровать очищение. Тебе так не кажется?

Пока он это говорил, из трех разных люков повалил дым, а какой-то пьяный парень из студенческого братства со смехом швырнул банку пива через дорогу в своего друга.

– Можем уехать отсюда, если хочешь, – сказал я, крепче сжимая руль. Мне не хотелось оставлять бизнес на Джулиана, который вечно вынюхивал что-то на этаже правления. И не хотелось оставлять Мэдисон, позволив ей проникнуться чувствами к заурядному Итану. Что за сочетание такое – Мэдисон Гудман? Я не в силах позволить ей это принять. Но желания отца должны стоять на первом месте.

– Джулиан предложил отправиться на выходные на ранчо в Лейк-Джордж. Он даже подготовил его для нас, – добавил отец.

«Джулиан утопит тебя в озере, если это поможет унаследовать бизнес», – хотелось ответить мне. Но я безмятежно улыбнулся.

– Правда? Отличная идея.

– Конечно, можешь привезти Мэдисон. Думаю, ей понравится. Там есть чем заняться. Вокруг природа. Откуда она родом?

– Из Пенсильвании, – ответил я. – Недалеко от Филадельфии.

– У нее есть братья или сестры?

– Нет. Ее мать боролась с… – Я обрываю себя на полуслове.

Отец закончил за меня.

– С раком груди, верно?

– Ага. – Я – полнейший идиот. Идиот, которому нужно сменить тему. – Ее родители владели цветочным магазином. Ну, он до сих пор принадлежит ее отцу.

– Они близки? – поинтересовался папа.

– Да, очень. Каждые пару месяцев она навещает его и его девушку. Каждый год они вместе ездят в отпуск.

– Ты хорошо ее знаешь, да? – он повернулся ко мне, улыбаясь. Да. Не помню, чтобы внимательно слушал, что она говорила – во всяком случае, не намеренно, – но я помнил все, что она рассказывала о себе. Что не так уж много, учитывая, что я редко поощрял разговоры в наших отношениях. Но сейчас меня волновал вопрос, захочет ли Мэд поощрить меня, посетив еще один уик-энд за городом. Не думаю, что она согласится.

У отца в кармане зазвонил телефон, и он включил громкую связь.

– Джул, – мягко произнес он. Отец определенно не помнил о контракте. – Как Клемми?

– А? Ах, да. Она в порядке. – Должно быть, отец саботировал истинную причину звонка. Мне стало интересно, думал ли Джулиан о Козявке хоть когда-нибудь. – Эй, слушай, Эмб поговорила с обслуживающей компанией. Дом в Лейк-Джордж готов. Может, мне забрать вас с Лори, скажем, в пятницу утром?

Он собирался увезти моих родителей на выходные со своей семьей? Без Кэти и меня, в то время как отец находился на грани смерти и нуждался в особом уходе? Черта с два. Я чуял его план за много миль. Джулиан хотел задобрить отца, прежде чем приступить к убийству генерального директора. Там, где мы с сестрой не сумеем ему помешать.

– Звучит неплохо, – сказал отец. – С Кэти уже поговорил?

– Нет. Кажется, в эти выходные у нее волонтерская работа в больнице Святого Иуды, – ответил Джулиан. По звукам на заднем плане казалось, что он перебирает бумаги. Возможно, хотел, чтобы отец подписал очередную ерунду. – Ты ведь знаешь, какая Кэти. Вечная добродетель.

– Тебе стоит попробовать еще раз. Обычно Кэти становится волонтером в конце месяца, – вмешался я в их разговор.

На мгновение Джулиан замолчал. Затем пришел в себя.

– Чейз. Не знал, что ты там.

– Он мой отец.

– Во всяком случае, биологически. – Джулиан добродушно рассмеялся. – Хотя вы двое очень разные.

– И что еще? – спросил я, свернув в последний раз в тот же переулок, прежде чем направиться к дому родителей. – Не хотел бы я присоединиться к вам на ранчо? Разумеется. Как мило, что ты предложил, Джулиан.

Последовала пауза, а затем:

– Возьми с собой Мэдди. Эмбер очень хочет посмотреть фотографии помолвки.

– Обязательно. – Правда? По последним данным, Мэдисон делала все возможное, чтобы избегать меня. Она не отвечала на мои звонки и сообщения. На данный момент единственное, что останавливало ее от наложения судебного запрета на мою задницу, был тот факт, что мы работали в одном здании. Тем не менее я не мог не поехать на ранчо. Она должна понять.

– Великолепно. С нетерпением жду этого. – Голос Джулиана звучал чересчур расслабленно. Чересчур беззаботно.

Но я был слишком взбешен, дабы понять, что это ловушка.

Слишком, черт возьми, разъярен, чтобы осознать, во что я добровольно ввязываюсь.

Глава 17

Мэдди

25 сентября, 2008

Дорогая Мэдди,

Сегодня я нашла сигареты в твоем рюкзаке. Снова. Мы поссорились. Очень сильно. Ты сказала, что это ошибка. Но это не так, если ты продолжаешь повторять свои действия. У тебя должна быть на то своя причина.

Будь то потребность взбунтоваться или отвлечься, или же ты просто стала зависимой.

Это как с трупным цветком, который пахнет тухлым мясом. Он источает этот аромат, будучи редким и уязвимым, а не по случайности.

У каждого нашего решения есть причина. Подумай об этом.

С любовью, мама. Х

* * *

На этот раз я не лгала себе.

Не боролась с этим и не отрицала. У происходящего есть название. Мама лучше всего объяснила это в письме много лет назад, когда я попробовала курить в пятнадцатилетнем возрасте. Это зависимость.

Увидев имя Чейза на экране мобильного, я подняла трубку с первого звонка. Когда он пригласил меня на ранчо, готовясь разразиться убедительной речью, я оборвала его запас аргументов и обещаний и немедленно согласилась. Плотская потребность находиться рядом с ним почти парализовала меня. Я знала, с кипящей в жилах уверенностью, что это не воля Мученицы Мэдди.

А проявление человека, который глубоко заботился о Чейзе и не хотел видеть его крах.

Лайла собиралась устроить нам совместный выходной, когда узнала, что я продолжаю играть с дьяволом. Но зная то, что мне известно о Джулиане и Эмбер, я чувствовала ответственность за Чейза, когда дело касалось их. Кроме того, наша ложь настолько велика, что нависла над всем, включая мою совесть. Она представляла собой катящийся снежный ком, с каждым разом увеличивающийся в размерах, поглощающий предметы,