– Я помогу вам, я нередко навещаю Даниэлу, миссионерская служба моя такова. Предрекаю, что вы сэр спросите меня, по какой причине юная особа из знатного рода обрекла себя на столь серьезное решение, при этом знаю – Господь позволил ей выбрать, и она решила; надеюсь, вы когда-нибудь узнаете истинную причину. Родители отреклись от нее, ибо не смогли смириться, понять ее. Их дальнейшая судьба неизвестна. Если только она сама расскажет вам, однако она ни с кем не говорит, слушает безмолвно. Не волнуйтесь, я скоро навещу вас и Даниэлу; не страшитесь зла, ведь чистые сердцем да не убояться, ведь мы найдем прибежище под покровом Всевышнего. – после этих слов священник простился и ушел служить.

Зашумели дубы раскидистыми ветвями. Слышалось далекое, но звонкое пение птиц. Росли плоды, деяния душ, и рук человеческих.

Неизгладимое ощущение постижения таинства, не покидало Геральда в его странствиях. Визит к адвокату оказался коротким, рассудительным. Джентльмен в силу своей колеблющейся пылкости, готов был втоптать юриста в землю, но видение добродетели даровало ему душевный покой, даже в столь щепетильном вопросе. Ключи благополучно переданы, бумаги подписаны, рабочие наняты, экономка уже собирает багаж. В общем, дела в городе после нескольких часов переговоров, к счастью, и должно быть к облегчению оказались окончены. И графу Краусвеа не терпелось поскорее начать реставрацию “памятника”, вскоре как он предполагал, ставшим пригодным для проживания.

Глава третья

Несколько дней эвроклидон бушевал, взмывая вверх всё, то, что не отягощено землею, ветер тот буквально проносился тараном, колебля и подминая всё на своем пути. Еще в дороге застал ненастную стихию экипаж. Временами казалось, будто правил каретой Фаэтон, запряжены в которую два пегаса, карета трещала по швам, ворча словно старуха, она в любой не подходящий момент готова была распасться на составные части. Покачивания, виражи, честно говоря, не особо пугали джентльмена (однако кучер определенно ощущал некоторые неудобства). Он погрузился “в сокровищницу себя”, ныне отягощен иными думами, и как любой человек после потрясения думал, что всё вот так, закончится, не может. Быстроходно шла коляска, невзирая на погоду. Как изредка поговаривают – беда приходит не одна, так и ветер увлек за собой тучи, серые как камни, синие как океаны, готовые разразиться громом, как только представиться возможность. А ее хоть убавляй. Засверкала молния, резкой искрой разверзлась под небосводом, небеса будто раскололись, и послышался характерный треск, затем прогремел гром, словно ударили в огромный барабан, заморосил дождь мелкий и еле заметный. В такие минуты посещает желание поскорее укрыться в доме, под крышей, окруженной стенами, из окна смотреть на буйство небес, или может найти в этом нечто особо поэтичное, лиричное и конечно драматичное. Некогда накрепко заколоченные окна, снова дышали полной грудью, так как доски не устояли под натиском ветра. В замок проник свет, каждая очередная вспышка молнии будто оживляла его как чудовище Франкенштейна, в это мгновение любой человек или жертва кто не столь крепок в нервах, не смог бы даже взглянуть на ожившего мертвеца или голема. Но хозяин сей мистификации, не был настроен испытывать страх, вздрагивать от каждого шороха, внимать каждому голосу извне, трепетать, провидя полночных духов и стражей преисподней, теперь он слыл спокойствием, точно также как детектив, распутавший запредельно затруднительное преступление. Не многое, но всё же прояснилось. К тому же еще и суета с бумагами практически окончена, а значит, стало возможным вплотную заняться домом и окрестными владениями. И не забудем, что его волнует один вопрос, относящийся непосредственно к леди Даниэле, с которой ему предстоит жить под одной крышей, не будь она одной крови с сэром Краусвеа, то могли бы возникнуть сплетни и порочащие род разговоры, однако трудностей было не избежать. Вскоре у Геральда появится еще некоторый проблеск гениальности, более многосложный вопрос, но запасемся терпением и может быть, узнаем, каков он, но если вы ежедневно тренируете свои серые клеточки и бережно обращаетесь со своими усами, подмечая каждую мелочь, то боюсь, описание станет неуместно.

Не сомневаясь в успехе, под шквальным ветром, путники достигли конечной точки, теперь нужно разжечь камин и впервые за столько лет согреть не знавшего уюта замок, особенно в такую погоду.

Слышалось, как капли ударяли о стекла, били по крыше, но не только эти звуки нарушали молчаливый нрав замка, помимо прочего, глухо доносился еле осязаемый ухом скрежет пера о листы бумаги; руководит, которым как вы уже догадались законно сэр Краусвеа. Он сидит на высоком стуле возле пыльного стола, создавая письма. Но кому они предназначаются? Ведь в местах, в которых граф прибывает ни много ни мало уже два дня, он никого не знает, за исключением отца Вильяма, который вызвался вскоре исполнить визит. Так оно и было, издавна вошло в традицию оповещать всех знатных особ о прибытии достопочтенного пришельца, так сказать нового лица, кое многие с превеликим удовольствием или неприязнью соизволят разглядеть невооруженными глазами, или через монокли, бинокли, если знакомство состоится в театре, опере, и в других местах массовых мероприятий, призванных к приобщению людей к искусству. Все краткие, по своему содержанию и лексикону сочинения были схожи, мало отличались друг от друга, и конверт запечатывался, как это не косноязычно звучит, одной и той же печатью. Ассортимент фамилий не оказался богат. Уложив стопку писем на столе, Геральд потряс усталую руку, занятие письмом его изрядно утомило, но в такую погоду ему нисколько не хотелось спать. Хотя вчерашние страхи улеглись, он не желал уподобляться их примеру.

Ключом, который был получен от поверенного, с успехом стало открыто несколько комнат, особенно кладовая, заполненная доверху различными предметами быта, а именно: свечами, столь нужными, чем мебель, столовый сервиз, ковры и так далее. В “комнату с призраком” идти никакого желания не было, по крайней мере, при дневном свете. И поэтому им был выбран кабинет, в котором должно быть можно жить, не выходя за его пределы. Не забуду упомянуть об одной очень важной мелочи, теперь Геральд мог закрыть дверь, однако духам, как известно этот фокус с замком не помеха, но всё ж, ему было приятно создать то скромное заблуждение.

Свеча безропотно тускло горела на столе, дождь не прекращался уже несколько часов, задорный шум легионом двинулся вперед, завоевывая дальние замки, их боевые барабаны по-прежнему оглашали о начале битвы. Свет свечи отражался от стекла и поэтому джентльмен взирал на так знакомое ему лицо, не обладающее красотой, как впрочем, и изяществом линий,