А как должны были заправляться топливом наши рейдеры? Ещё в 70-х — 80-х гг. XIX в. было много сил и средств потрачено на создание секретных угольных станций в Тихом океане, но при Николае II все эти работы тихо прикрыли. Но и это не беда. В Тихом океане есть тысячи небольших островов. В любом порту мира можно было зафрахтовать пароход-угольщик и отправить его по официальным документам в Гонконг, на Гавайи, в Сантьяго или к чёрту на кулички. А на самом деле он дойдёт до какого-либо необитаемого или населённого туземцами атолла. Там его немногочисленная команда будет есть кокосы и бананы, купаться с голыми островитянками и ждать русский рейдер. Наконец, был порт Владивосток и десятки удобных гаваней в Приморье, на Камчатке и Сахалине. Германские угольщики открыто снабжали топливом эскадру Рожественского во время всего её плавания. Почему же они не могли потихоньку снабжать наши рейдеры?

Но, думаю, заходить на тихоокеанские атоллы нашим корсарам пришлось бы нечасто. В основном их снабжали бы углём англичане и японцы. Ведь на каждом захваченном пароходе тоже должен быть уголь. На море волнение мешает перегрузке угля? Так можно обождать. Если призовое судно велико, оно само может взять на буксир рейдер. Наконец, можно и захваченное судно, находящееся в хорошем состоянии, обратить в рейдер и отправить в автономное плавание.

Ещё раз повторяю, всё вышесказанное — не авторские фантазии, а просто пересказ того, что делали южноамериканские рейдеры в 1861-1864 гг. и немцы в 1914—1918 гг. и в 1939—1943 гг. Замечу лишь, что 15-см пушки KL/45, установленные на германских рейдерах (по 6 орудий) в 1939-1943 гг., не превосходили по своим баллистическим данным русские 152/45-мм пушки Кане. Скорость хода рейдеров была 14-16 узлов (у русских вспомогательных крейсеров в среднем больше). Всё же достижения техники (дальняя радиосвязь, радары, авиация и т.д.) пошли только во вред рейдерам.

А к 1904 г. радиостанции на торговых судах были большой редкостью, да и дальность их действия составляла 50-100 миль. Японский флот был на порядок слабее английского. И, наконец, условия базирования у русских рейдеров к 1904 г. были несравненно лучше, чем у немцев в 1939-1943 гг.

Возникает вопрос, почему же русские не действовали в 1904-1905 гг. так, как американцы и немцы? Ответ один — полнейшая разруха в головах министров, адмиралов, а главное, у царя-батюшки. Из-за этого иного исхода войны и быть не могло.

Авторская оценка японской войны в принципе мало расходится с точкой зрения самого Александра Михайловича. Он писал: «Эпизод с “крейсерской войной” причинил мне громадное разочарование. Я надеялся, что Ники оставит меня в покое, перестанет рассчитывать на мою помощь и спрашивать моих советов. Но я ошибся. Моё мнение опять понадобилось. Начинался новый кошмар. Мы сидели в Царском с Ники, дядей Алексеем и Авеланом и обсуждали новый важный вопрос. Нам предстояло решить, должны ли мы утвердить план адмирала Рожественского, который предлагал отправить наши военные суда на Дальний Восток на верную гибель?

Сам адмирал не питал каких-либо надежд на победу. Он просто думал о том, что надо “чем-нибудь удовлетворить общественное мнение”. Наш флот и тысячи человеческих жизней должны быть принесены в жертву невежественным газетным “специалистам по морским вопросам”. Эти последние открыли недавно существование некоторых технических морских терминов, вроде “боевой коэффициент”, “морской тоннаж” и т. п., и старались ежедневно доказать в газетных столбцах, что японцев можно пустить ко дну соединёнными силами наших Тихоокеанской и Балтийской эскадр.

Ники объяснил нам причину совещания и просил нас всех искренно высказать своё мнение по этому вопросу.

Дядя Алексей ничего не мог сказать и имел гражданское мужество в этом признаться. Авелан говорил много, но не сказал ничего путного. Его речь была на тему “с одной стороны, нельзя не сознаться, с другой стороны, нельзя не признаться...”. Рожественский блеснул ещё раз основательным знанием Нельсона. Я говорил последним и решил не церемониться. К моему величайшему удивлению, было решено последовать моему совету и наш Балтийский флот на верную гибель в Тихий океан не посылать.

В течение двух недель всё было благополучно, но к концу второй недели Ники снова изменил своё мнение. Наш флот должен был всё-таки отправиться на Дальний Восток, и я должен был сопровождать государя в Кронштадт для прощального посещения наших кораблей. По дороге в Кронштадт я снова пробовал высказать свою точку зрения и встретил поддержку в лице весьма опытного флаг-капитана императорской яхты “Штандарт”. Государь начал снова колебаться. В душе он соглашался со мною.

— Дай мне ещё раз поговорить с дядей Алексеем и Авеланом, — сказал он, когда мы переходили на яхту адмирала. — Дай мне поговорить с ними с глазу на глаз. Я не хочу, чтобы твои доводы на меня влияли.

Их заседание длилось несколько часов. Я же в роли “enfant terrible” [“ужасного ребёнка»] нашего флота ожидал их на палубе.

— Ваша взяла, — сказал Авелан, появляясь на палубе. — Мы приняли неизменное решение эскадры на Дальний Восток не посылать.

“Неизменность” решения Ники продолжалась десять дней. Затем он в третий и последний раз переменил своё решение: наши суда, матросы и офицеры должны быть всё-таки принесены в жертву на алтарь общественного мнения.

14 мая — в десятую годовщину коронации — наш пикник в Гатчине был прерван прибытием курьера от Авелана: русский флот был уничтожен японцами в Цусимском проливе, адмирал Рожественский взят в плен».

Тут Сандро немного ошибся — большой пикник был не 14-го, а 15 мая. Из царского дневника: «Утро стояло великолепное. Были у обедни и завтракали со всеми. К 2 часам приехал Сандро на своём моторе. В 2 1/4 сели в него и ровно через час прибыли к финскому домику за Гатчиной. Мама с другими приехала туда. Был очень хороший пикник, несмотря на тёплый дождь. К 5 час. погода поправилась. Сделал большую прогулку пешком. Обед был вкусный из приготовленных только любительских блюд. В 9 3/4 Сандро отвёз нас на Балтийский вокзал. Приехали домой к 11 час.».

Обратим внимание, царь уже знал о бое, но ничего не записал об этом в дневнике. Лишь на следующий день появляется: «Ездил верхом, гулял и катался в байдарке. Сегодня стали приходить самые противоречивые вести и сведения о бое нашей эскадры с японским флотом — всё насчёт наших потерь и полное умолчание о их повреждениях. Такое неведение ужасно гнетёт!»

Но вернёмся к мемуарам великого князя: «Если бы я был на месте Ники, то немедленно отрёкся от престола. В цусимском поражении он не мог винить никого, кроме самого себя. Он должен был бы признаться, что у него недоставало решимости осознать все неизбежные последствия этого самого позорного в истории России поражения».

Замечу, что Сандро не одинок в своём поведении. Многие великие князья, сановники и генералы тоже понимали, что система управления разваливается, что Россию ждут поражения. Они пытались объяснить ситуацию Николаю, заранее зная полную бесполезность оного. А далее... умывали руки. На юридическом языке это называется «преступное бездействие».

Как уже говорилось, о русско-японской войне написано свыше 1000 книг. А с 1990 г. появилась масса новых исследований, написанных широким спектром авторов от адмиралов до «любителей». Но, увы, никто не попытался подсчитать, во сколько обошлись стране «фэнтези» наших адмиралов. Речь идёт о закупке военной техники за рубежом. Были вбуханы миллиарды золотых рублей на заведомый хлам, и лить отдельные образцы техники оказались боеспособны, но и те не были использованы в войне.