Не думаю, что пустые места следствие отсутствия зрительского интереса – прессу национальному турниру на приз принца Ольденбургского организовали массовую и яркую. Организовали хорошую прессу не только у нас, но также и в Великобритании, и в Австро-Венгрии, где проходило два аналогичных соревнования – на кубок лорда Стенли и турнир имени Вольфганга Амадея Моцарта.

Пустые места на трибунах сейчас скорее вопрос к организаторам. Предполагаю, ответственные за мероприятие лица решили в первый день ограничить число посетителей в зале, собрав здесь лишь успевающих гимназистов, высоких чинов области и губернии, а также статусных лиц.

Для приветственной процедуры первого дня на малой арене, на которой мы находились, была подготовлена сцена, за кулисами которой собрались обе команды в полном составе. На нас, шестерых стрелков-практикантов сборной гимназии, приходился немалый пул сопровождающих – тренера во главе с Андре, команда сервисменов – мастера по оружию и каптенармусы, наблюдатели от гимназии, группа лекарей, возглавляемая Ольгой, и даже журналистский пул.

Представленный, правда, пока только одной Ладой из московского Сатирикона. Девушка оказалась весьма грамотной: свое недельное заключение в усадьбе она отказалась считать чем-то достойным упоминания. Зато после, когда Лада озвучила позицию по поводу этого «не стоящего даже малой толики вашего внимания легкого недоразумения», я просто не смог отказать ей в просьбе сопровождать во время турнира в роли обозревателя нашу команду.

Всего сопровождающих и имеющих командную аккредитацию лиц, вместе с колумнисткой Ладой, набралось ровно два десятка человек. Я искренне думал, что это много, вплоть до того самого момента как увидел состав сегодняшних противников.

Кроме шестерых стрелков, в составе команды-соперника сопровождающих лиц наличествовало точно не меньше пятидесяти человек. Настоящая толпа – сборная команда второго года обучения гимназии имени Шпрингера тесной группой расположилась напротив нас за кулисами, справа от сцены. Несмотря на темноту, я их прекрасно видел – пятеро парней и одна девушка в синих с желтыми галунами мундирах – в цвет герба Семипалатинска, в пригороде которого, в восстановленной Старой крепости, базировалась императорская гимназия для одаренных.

Когда мы узнали, что первый матч нашей команде предстоит провести в Семипалатинске, я ощутимо почувствовал себя пешкой, которую огромная рука передвигает с одной клетки шахматной доски на другую. Потому что именно в Семипалатинске располагался филиал Императорского Русского Географического общества.

На сегодня у нас по протоколу значилось немало светских мероприятий – в частности в Старой Крепости, в гимназии имени Шпрингера, а также обзорная экскурсия на знаменитый Семипалатинский полигон. Экскурсия, в ходе которой нашим проводником по плану значился коллежский секретарь Дариус Орбакас. Должность Дариуса в протоколе была указана как «второй помощник руководителя отдела межведомственных взаимодействий подотдела этнографии Западно-Сибирского отдела Императорского Русского Географического общества». И это значит, что совсем скоро у нас должен появиться новый навигатор и мастер-наставник в деле темных искусств.

«К гадалке не ходи» – в ответ на догадку о новом навигаторе голосом Гены Бобкова подсказал мне внутренний голос в тот самый момент, едва я только увидел сколь витиеватую, столь и явно практически бесполезную должность Дариуса Орбакаса. Любая должность со столь массивным и длинным названием полезной быть по определению не может, являясь или данью бессмысленной и беспощадной бюрократии, или прикрытием для работы теневых служб.

Но это все будет после, а сейчас мы вшестером выстроились за кулисами в ожидании отмашки на выход. Как и семипалатинцы, мы также были в парадной форме своей гимназии. Непривычной форме: потому что гимназия наша сменила название.

Временное именование – «Новая гимназия им. барона Александра Витгефта», использовавшееся даже в официальных документах, сменили, и теперь наше учебное заведение звалось «Арктическая императорская гимназия имени Петра Кузьмича Пахтусова». Оставшееся же в Елисаветграде учебное заведение перестало зваться «императорским», но при этом сохранило прежнее имя, всю материальную часть, старшинство с 1933 года и даже все регалии с гербами. За исключением, конечно, короны на гербах. Теперь Елисаветградская гимназия имени Витгефта была кузницей одаренных воспитанников из клановой новой знати, не имея в составе учеников из старой аристократии. Одно из немногих учебных заведений подобного профиля в Российской Конфедерации. И первое подобное на территории России – остальные располагались за пределами исторических границ, в большинстве в Японии.

История нашей новой, Арктической гимназии, официально началась с 17 ноября 2020 года. Поменялись и отличительные признаки – красно-оранжевый герб с орлом-и-солнцем сменил довольно похожий, только сине-черный. Новыми у гимназии были герб, девиз, устав и флаг, новой стала и форма. Наши парадные мундиры гимназистов теперь было темно-синего, почти черного цвета с золотыми пуговицами и шитьем, а также трехцветными, обрамленными фигурными завитками V-образными бело-сине-черными нашивками на обшлагах рукавов.

Еще раз осмотрев трибуны и отойдя от занавеса сцены, я оглядел остальных пятерых товарищей по команде. Внешне нервничала лишь одна Наденька. Большеглазая девушка заметно (для меня в полумраке) зарумянилась, и пыталась успокоить дыхание. Остальные сохраняли абсолютное спокойствие, ожидая команды на выход.

Распорядитель малой арены, расположившийся у выхода на сцену, жестом привлек наше внимание – показывая, что пора приготовиться. В зале между тем сверкнуло вспышкой голубого сияния: луч прожектора высветил одинокую фигуру во фраке, белой рубашке с галстуком-бабочкой и со скрипкой в руке.

Сразу раздался едва различимый гомон зрителей. Музыканта узнали – это был популярный в России и мире знаменитый скрипач Василий Михайлов. Но с недавнего времени, кроме общенародной популярности, Михайлов стал широко известен и в узких кругах владеющей аристократии. Произошло это, как несложно догадаться, после исполнения им кавера на Игру Престолов перед тем, как мы с Валерой с музыкой зашли в служебные помещения небоскреба корпорации Некромикон. И по гомону зрителей на трибунах сразу стало понятно, что из узкого круга, который был в курсе произошедшего в небоскребе, здесь присутствовало весьма много людей.

Василий Михайлов, едва голубой неоновый луч высветил его на постаменте, артистичным жестом взял наизготовку скрипку. Смычок лег на струны, но вопреки ожиданиям зрителей, играть музыкант не начал. Вспыхнул второй луч прожектора, высветив рядом с Михайловым девушку в черном, переливающимся чешуйчатыми блестками концертном платье.

Девушку звали Софья, и она также полным чувственного артистизма жестом вскинула к плечу скрипку. Вернее, альт – на вид то же самое, только размерами больше скрипки. Об этом я узнал совсем недавно от третьего человека в ансамбле. Это был коренастый широкоплечий парень с густой шевелюрой непослушный волос – Рамиль, который в этот момент, также высвеченный голубым неоном лучом прожектора, положил себе на плечо гриф массивной виолончели.