class="p1">Его ладони опустились мне на ягодицы и властно сжали. Язык рисовал дорожку вниз от груди – к животу и закружил вокруг пупка. Я путалась пальцами в его густых волосах, цеплялась за них и сжимала в кулаках; сейчас даже была рада, что он их так и не остриг.

Его джинсы полетели вслед за противно мягким полотенцем. Вернувшись ко мне, Чейз с властью позволенной ему одну прижал меня к своей груди и накрыл рот в новом глубоком поцелуе. Страстном и головокружительном, когда пульс стучит в ушах так громко, что перекрывает звуки собственного дыхания, когда кровь гейзером шумит к голове, когда можно сполна насладиться тем немногим приятным, волнительным, чего так мало осталось в этом мире.

Его дыхание учащалось, становилось тяжёлым и отрывистым, руки всё сильнее сжимали меня в объятиях, а в глазах горело дикое всепоглощающее желание.

Всё во мне ныло, болело и пульсировало от жадной необходимости почувствовать его. Ощутить в себе и хотя бы на это короткое время забыть о том, что такое выживание, борьба и страх потерять друг друга.

Чейз развёл мои ноги шире и вошёл в меня одним уверенным толчком. Я подалась навстречу, продолжая упиваться поцелуем. До слабости в теле, до онемения в кончиках пальцев, до искр ударяющих по коже. До встречи с Чейзом я никогда не задумывалась над тем, что близость может быть настолько головокружительной и приятной. В Новом мире секс – это жестоко, страшно и аморально.

Но только не в нашем с Чейзом мире. Только не между нами. Так что я отказываюсь от слова «секс» и придумаю своё, новое. Позже… Не сейчас.

Его ладони легли на мои бёдра и требовательно сжали, словно помечая территорию. Он хищник, а я его пара. Только его, как у волков. Никто не имеет права даже смотреть в сторону той, которую он выбрал и назвал своей.

Поцелуи становились жёстче, глубже, как и движения наших тел.

Толчок за толчком Чейз погружал меня в ту маленькую вселенную счастья, созданную лишь для нас двоих. Где удовольствие, необходимость друг в друге и то самое слово «любовь» живут бок о бок и прочной нерушимой стеной защищают нас от внешнего мира.

Минута, две, десять… их так мало осталось на моём счету.

Огненный шар пульсировал внизу живота, я задыхалась от волн эйфории накрывающих с головой, всё выше, всё больше, всё сильнее, всё глубже. Наши мокрые блестящие от пота тела прижимались друг к другу, как две половинки разбитой вазы, которую было так тяжело соединить. Два острых кусочка получившие идеальное сочетание.

Машинка трещала и подпрыгивала под моим телом, ударяя по грязной плитке на полу.

Пусть те, кто снизу слушают. Пусть смеются. Пусть завидуют. Пусть подавятся. Мне всё равно.

Я хочу чувствовать Чейз, пока ещё могу. Хочу целовать его. Хочу любить его и называть это смертельно-опасное чувство шоколадной пиццей. Хочу тонуть от удовольствия в его руках, хочу стонать, хочу слышать его утробное звериное рычание, хочу видеть огонь в его хищных глазах. Потому что это мой огонь. Он горит для меня. Живёт во мне и никогда не угаснет. Я заберу это пламя с собой даже на тот свет.

Пальцы с силой впивались мне в кожу. Будут синяки. Плевать.

Толчки бёдрами набирали темп, превращая моё тело в мягкое и безвольное. Откинув голову назад, даже не думала сдерживать стоны, была готова кричать ещё громче, если кто-то не слышит. Чейз врывался в меня снова и снова, тяжело дышал и одновременно боролся со своей доминантой, не позволяя ей перейти черту и превратить его в животное готовое разорвать меня на куски.

Волосы намокли и липли к его лбу и вискам. Бицепсы на руках вздувались, твёрдые мышцы груди стонали от напряжения. А жилистые руки держали меня крепко, с властью, которая есть только у моего Койота.

В конце концов, старый пластик стиральной машинки треснул под напором, и Чейз поднял меня руки, не сбавляя темпа, осыпая мою грудь поцелуями, лаская пальцам мою кожу. И это могло бы длиться вечность. Оргазм за оргазмом, без остановок, без передышек, без возможности глубоко вздохнуть. Но видимо кто-то снизу всё же обнаружил в себе частичку Ронни и робко постучал в дверь.

– Гхм… – приглушённый голос Анны. – Простите… что отвлекаю, но… но там Брей проснулся. И он… эм-м… мягко говоря, в небольшом замешательстве.

Глава 21

«За старинными амбарами

Поздно ночью не ходи, –

Мертвяки там ходят парами,

Самый древний впереди.

А пойдешь, так предсказания

Там послушай, поучись,

Да в разрушенное здание

В мглистом сумраке вглядись.

Всё дождется срока вешнего,

Лед смотается с волны,

А прорехи строя здешнего

Им видней со стороны.

Ведь недаром за амбарами,

Наблюдая тленье дней,

Мертвяки проходят парами

Всё смелей, всё веселей».

"25 декабря 1926 , Ф. Сологуб"

*Радио-апокалипсис*

*Зомби-волна *

Track # 20

HEALTH – «TEARS»

Сообщение: «Я так горжусь тобой, Дженни, звёздочка моя. Завир».

***

Переодевшись в чистый, но ни разу не приятно пахнущий спортивный костюм, словно в нём плесень поселилась, спустилась вслед за Чейзом и Анной на первый этаж хижины и первым на кого наткнулась взглядом был не Брей, совсем нет, это был Вал и два его прищуренных, презренно стреляющих в меня огненных глаза.

И что не так с этим парнем?..

Я что, обещала себя ему? Или у меня на лбу написано «Подожди ещё немного, малыш, и я вся твоя»?

О, да, свидетелями нашего с Чейзом секса стали все, кто был внизу. И мне абсолютно плевать, что они об этом думают.

Что же касается Дженни, так может теперь до этой маленькой стервы дойдёт, кто такой Чейз и кому он принадлежит? Если нет – могу в следующий раз пригласить свечку подержать.

– Почему так тихо? Где он? – Чейз кружил на месте, разыскивая глазами Брея. Тот наконец высунулся из-за двери ведущей на кухню, сделал два неуверенных шага на ватных ногах и ещё успел схватиться за спинку дивана, прежде чем ударил коленями по полу.

– Я же сказала: меньше движений! – бросилась к нему Анна, но Вал к моему удивлению перехватил её на половине пути и оттолкнул подальше от новоиспечённого рафка.

Обнажённый торс Брея с двумя пулевыми блестел от пота и кровавых разводов. Из ран по-прежнему сочилась кровь, хоть и не таким напором, как ещё недавно. Руки дрожали так, словно у него жестокая ломка в самом разгаре, кожа больше не отливала