бронзовым загаром, скорее выглядела так, будто всего Брея постирали в сверх мощном отбеливателе.

Я нерешительно ступила ближе, пытаясь заглянуть в лицо.

Лучше бы не пыталась…

Если бы не знала, что этого парня заразили, решила бы, что свеженький труп вылез из могилы и решил почтить нас своим присутствием. Челюсти дёргаются, так что клацают зубы, а глаза… это даже не рафьи глаза. В них нет ничего красного. Белки – грязно-жёлтого цвета, зрачки – будто обтянуты мутной плёнкой с мерцанием перламутра. Веки распухли до неузнаваемости, а длинные тени отбрасывают вовсе не ресницы: у Брея будто два здоровых фингала под глазами вылезло.

– Процесс не завершился. Две сущности в нём всё ещё борются, – заговорил Вал, не спуская с Брея пристального взгляда. Контролирует каждое движение своего нового солдата (раба). – Признаться, это… это, я бы сказал, чудо. Именно – чудо. Я давал не больше десяти процентов на то, что умирающий организм такого слабого создания способен принять и усвоить вирус… Но он сделал это. Практически сделал. Удивительно.

– Брей крепкий парень, – Чейз стоял рядом с Валом спина к спине, словно эти двое почувствовали себя живым барьером между опасным хищником и его потенциальными жертвами.

– Нравится твоя новая игрушка? – Чейз бросил на Вала короткий, но очень выразительный взгляд.

Уголки губ альбиноса опустились вниз и он несколько раз кивнул:

– Вполне.

– Жаль, что Брей так считать не будет.

– О чём ты? Брей теперь под моим началом. В его венах течёт моя кровь.

Чейз похлопал Вала по спине, так что тот аж вздрогнул от неожиданного жеста, и приглушённо усмехнулся:

– В его венах «течёт» вирус, а не твоя кровь. И я хочу стоять рядом, когда ты ему об этом скажешь.

– О… о чём? – А вот и Брей очухался. – Какого… что за дерьмо со мной происходит? – Он опустил голову и засунул половину указательного пальца в пулевое отверстие на груди. Достал и невидящим взглядом уставился на окровавленную конечность. – Почему я боли не чувствую? Что за на хрен?

Чейз приглашающе кивнул Валу, и альбинос опустился перед Бреем на корточки.

Плохая идея. Очень плохая идея.

– Ты теперь рафк. Искренне поздравляю. – Очень-очень плохая была идея!

Один взмах огромной рукой Брея и сам предводитель рафков полетел в стену оставив в ней глубокую вмятину и расползающиеся по диаметру трещины.

– Всё хорошо! Со мной всё в порядке! – поспешно заверил альбинос, тряся головой, будто уши заложило.

– Брей. – Я была обязана с ним поговорить. Присела рядышком игнорируя осуждающий взгляд Чейза и взглянула в два мутных глаза здоровяка. – Ты ведь уже понял, что мы сделали.

– Цыпа… – Брей слабо качал головой и щурился, словно никак не мог меня разглядеть. – У меня со слухом что-то. Что, мать твою, с моим слухом?

– С ним… с ним всё должно быть нормально. – Не считая того, что уже к утру Брей возможно будет слышать, как в соседнем городе крысы по асфальту скребут когтями.

– Тот урод какую-то хрень сказал… – Брей едва шевелил языком. – Я об этом.

Я вздохнула, соображая над тем, какие правильные слова могут облегчить принятие его новой реальности.

– Не надо было меня спасать, тупая ты башка. – Ну конечно. Что умнее этого я могла придумать?

– Цыпа?.. – предобморочным голосом позвал Брей. – Я жрать хочу. Капец как хочу.

Недобрый взгляд. Ноздри Брея раздуваются, как парашюты, принюхиваются, в то время когда глаза смотрят на меня, как на ароматный кусок мяса на вертеле.

– Уведи его, – Чейз кивнул Валу и помог поднять Брея с пола. – Будет спать на втором этаже. И раз уж в нём теперь твоя кровь, то тебе за ним и присматривать, альбинос.

Свет на ночь потушили – батарейки надо экономить. Но лунный свет сквозь мутные окна послужил отличной заменой фонарику. Луна практически в полной фазе, так что слепнуть не приходится.

Я расположилась на одном конце дивана. Анна на другом.

Вал первым присматривал за Бреем, а когда спустился вниз, сообщил, что тот без сознания, но этап превращения, судя по тому, что дыры в груди начинают затягиваться, практически завершился.

Следующим на пост заступил Чейз, потому что Вал заявил, что если в ближайшие часы он не раздобудет кусок свежего мяса, то кто-то из нас пойдёт на корм новоиспечённому рафку. К тому же и ему и Дженни тоже не мешало бы подкрепиться, если мы всё ещё нуждаемся в их услугах в продвижении по маршруту. Про Чейза Вал ничего не сказал, несмотря на то, что белок и тому необходим. Консервированная фасоль и крекеры – хорошо, но каждый здесь знает, что хищники таким не питаются. А Чейз наполовину хищник.

Так что Вал ушёл. А Чейз поднялся наверх к Брею. И я даже совершенно не удивилась, что Дженни вдруг подпрыгнула с пола и затопала вверх по лестнице.

– Ну конечно, – приглушённо усмехнулась я ей вслед. – Рафки никогда не сдаются?

Дженни расплылась в скользкой улыбке и бросила на меня насмешливый взгляд:

– А ещё мы моемся иногда. Или мне у тебя разрешение надо спросить?

– Первая дверь направо, – улыбнулась я в ответ. – Направо, а не налево.

Дженни с расслабленным видом сложила руки на груди и привалилась плечом к стене.

Анна заёрзала на месте, а Бронко раздражённо вздохнул, откинулся затылком на спинку кресла и прикрыл глаза.

– А ты не настолько уверена в себе, как я думала. – Наш разговор видимо очень забавлял Дженни. – Или не уверена в Нём?

– Мне смешно только от того, что мы с тобой это обсуждаем, Дженни.

– И почему же ты не смеёшься?

Поднявшись на ноги, медленно зашагала к ней:

– Как тебе видения? Нравятся? Можешь пользоваться, пока есть возможность. Я не возражаю. Жалкая, но довольно правдоподобная замена тому, чего с тобой никогда не случится.

– Откуда тебе знать, что я вижу?

– Я знаю, что я чувствую, – ответила я спокойно, – а значит, знаю, что ты видишь.

– В таком случае, я догадываюсь, что видишь ты, – Дженни продолжала гадко улыбаться. – И как ощущения?

– Потрясные. Тебе бы понравилось.

Дженни выдержала паузу, шумно вздохнула и пожала плечами:

– Ладно. Теперь я могу пойти помыться?

– Первая дверь направо, – я натянула губы в улыбке и вернулась на диван.

Надо поспать. Вот только сон никогда не приходит тогда, когда больше всего требуется. А ещё когда трубы стонут на весь дом тем более шансов никаких.

– Три дня, – уставшим хриплым голосом заговорил Бронко. – У нас осталось три дня, чтобы дойти до Тантума в установленный срок.

– А если опоздаем?

Глаза майора сверкнули в свете луны, и нашли