спустя минуту вернулась с бутылкой в руке. – Вам необходимо успокоить нервы. Вы знаете, как быстро они расшатываются и как тяжело восстанавливаются?

Эбби не знала, но догадывалась на своем печальном опыте.

Миссис Маккензи поманила ее на кухню, сама откупорила пробку и разлила по бокалам ароматное красное вино. Эбби не была любительницей выпить, да и повода как-то не было, но сейчас, за компанию, приложилась к своему бокалу. Пошло хорошо, внутри потеплело, а через минуту она почувствовала эффект.

– Ну, в чем ваша печаль? – спросила миссис Маккензи, с хитрым видом подливая ей еще вина.

– Я, кажется, влюбилась.

– Не в того человека?

– Вообще не в человека. – Эбби шмыгнула носом и посмотрела на дно бокала, где, как говорят, должна была скрываться истина. Но ее там не оказалось.

Отчего-то захотелось поделиться тем, что накипело, вывалить это на кого-то, чтобы стало легче. Легче едва ли станет, но попробовать всегда стоит.

– Я не знаю, что мне делать. Тот, кого я считала единственным, самым лучшим, своей судьбой, он… он не такой, как мне казался. Я не знаю, что думать, как быть. Теперь он должен стать моим врагом, все просто. Но я не могу думать о нем так. А с другой стороны, тот, о ком я должна заботиться и который сам заботится о ком-то, кажется, вообще не приучен. Но самое страшное, что мне этого достаточно. Я просто хочу, чтобы он был рядом. Всегда. Я глупая, да?

– И они оба вас любят?

– Я… – Эбби судорожно вздохнула. – Я не знаю. Мне кажется, что я уже совсем ничего не знаю.

Вино достигло уставшего мозга. Голодная и взвинченная, Эбби не успела заметить, как запьянела.

– Что же это я? – захлопотала миссис Маккензи, вскакивая. – Надо было вас сначала покормить. Эй, мисс Лерой? Эбби?

Эбби попыталась подняться, но ноги подкашивались.

– Я в порядке, – упрямо повторяла она, цепляясь за край стола. – Я сама. Не надо мне помогать, я сама.

В итоге она смогла покинуть кухню и с помощью домовладелицы взобраться по лестнице, сейчас особенно крутой. Миссис Маккензи уложила ее на постель и укрыла тонким пледом.

– Спите, дорогая. – Она погладила Эбби по волосам, почти как мама в далеком детстве. – Когда вы проснетесь, все станет легче и понятнее. Спите.

О, Эбби с ней бы поспорила, но едва голова коснулась подушки, как желание разговаривать напрочь пропало. Перед тем как заснуть, она увидела лицо Реми, его глаза были такими яркими, такими печальными, что Эбби захотелось как-то его утешить. Она протянула к нему руки, почти чувствуя знакомое живое тепло его тела. Но это была лишь иллюзия, игра воспаленного разума.

Реми был далеко в тот момент, когда Эбби поняла, почему он ей так сильно нужен.

Она лежала и думала об этом, погружаясь все глубже в недра беспокойного сна, в то время как не до конца уснувший слух улавливал движение совсем рядом с ней. Кто-то ходил по комнате, скрипел половицами, передвигал вещи и открывал ящики и дверцы шкафов. Эбби хотела возмутиться, но какие-то странные инстинкты нашептывали ей – это свои. Не стоит беспокоиться. И эти шаги, и запах, и ощущение присутствия были такими знакомыми и привычными, что Эбби так и не смогла пошевелиться, чтобы посмотреть самой. В какой-то момент этот кто-то подошел настолько близко, что Эбби почувствовала его дыхание на своем лбу.

– Реми? – спросила она, едва ворочая языком. Почему бы это не быть фэйри, подумалось ей там, на волнах пьяной дремоты. Ведь это он обещал ей, что все будет хорошо.

Но тепло отдалилось, шаги стихли, и комната погрузилась в звенящую тишину, в которой Эбби окончательно растворилась…

Глава 11

Магичка Джейн Костин оказалась шустрой девицей, и Реми вскоре почувствовал, что ее след буквально испаряется, как роса на солнце. Видимо, она избавилась от преследования с помощью магии, на которую у Реми была аллергия. Пришлось плюнуть на все и отправиться назад. Лерой наверняка рвет и мечет, не обнаружив его на прежнем месте.

Реми хорошо помнил свой первый опыт договора с броллаханом. Хитрый и изворотливый Киллиан буквально поставил своей целью любым способом искусить снежного эльфа и скопировать его внешность хотя бы частично. Для этого ему нужно было добровольное согласие и контракт, который нельзя нарушить. Если только в дело не вступала сама смерть. Та девушка все равно умерла, что бы Реми ни делал и какие силы ни призывал на помощь. Не все на свете можно обмануть и обольстить, будь ты хоть трижды фэйри.

Обо всем этом он думал, лежа на жестких нарах мрачной вонючей камеры, арестованный по смехотворным обвинениям человеком, который недолго, но производил впечатление честного. Реми даже хихикнул, случайно привлекая внимание напряженного охранника по ту сторону решетки. Бедняга, похоже, считал, что сторожит как минимум олицетворение всего зла в мире.

– Реми!

Он встрепенулся и в мгновение ока оказался на ногах. Этот звенящий голос ни с чем не перепутаешь.

– Реми! – повторила Эбби и бесцеремонно отпихнула со своего пути охранника, который был на целую голову выше ее и раза в три шире.

Реми улыбнулся и подошел к решетке:

– Приветик! Чудесное утро, не так ли?

На лице Эбби, как обычно, были написаны все чувства, которые она в этот момент испытывала, и Реми стало страшно, как бы ее не хватил удар. Тепло-карие глаза мгновенно наполнились слезами и влажно заблестели в тусклом свете. Ну вот. Еще не хватало смотреть, как она плачет.

– Эй, Лерой. – Реми подошел к решетке вплотную и, протиснув сквозь нее руки, сжал пальцы Эбби. – Ты никак рыдать надумала? Меня же еще не казнят.

Да, шутка получилась так себе, и Лерой тут же сменила слезы на гнев.

– Еще? Еще?! – Она буквально рычала от злости. – Ты придурок! Ты как тут оказался?

– А это мне тоже интересно. Спросить бы у твоего товарища-следователя, только вот он не спешит ко мне с объяснениями.

Реми напряженно следил за тем, как девушка мужественно глотает слезы и давит в себе позывы разреветься. От такого душещипательного зрелища самому захотелось пустить скупую мужскую слезу.

– Я разберусь, – пообещала Эбби и шмыгнула носом.

– Особо не усердствуй. Я чувствую, кто-то неплохо постарался, чтобы меня подставить, так что лишний раз на рожон не лезь. – Реми говорил, а сам рассеянно гладил ее ладонь большим пальцем. – Со мной ничего не случится, но ты не вздумай рисковать, Лерой. Ты поняла? Никаких подвигов, тем более ради меня. Ты поняла?

Она кивнула:

– Я постараюсь, но…

– С