Яд шаи сделал свое дело в считанные мгновения.

Подойдя к мертвому мальчишке, Амир присел возле него на корточки. Полоснул себя кинжалом по ладони. То же самое проделал с ладонью Син-Вы. Макнув рукоять кинжала сначала в свою кровь, потом в кровь молодого мага, Амир поднял ему рубаху и начертил на животе сложный символ, после чего опустил рубаху обратно. Следом он повторил те же действия, но в этот раз нанес такой же символ на живот себе.

Амир нарочно выбрал такое место на теле, где Знак Морока не сразу заметят – ему нужно было выиграть время.

Подождав несколько мгновений, он усмехнулся, довольный. Перед ним, на полу башни, лежал он сам, только мертвый. А это означало, что сейчас над этим мертвым телом стоял маг-юнец Син-Ва шестнадцати лет от роду.

Магии морока его научил лучший маг Клана Драконов – Таги.

«Советую вам, господин Амир, - говорил ему Таги, - использовать Знак Морока как можно реже и не слишком полагаться на него. Не лучшая магия для драконов. Другим кланам морок подходит куда больше, и использовать они могут его дольше, и действовать он будет лучше. А у драконов слишком могучая суть – скрыть ее трудно, сквозь морок выпирает, в любой момент подвести может. Потому прибегайте к ней только в крайнем случае».

Амир помнил слова Таги, и понимал – времени у него мало. Драконья суть скоро начнет проступать сквозь этот юный облик, поэтому нужно торопиться.

Взбираясь по лестнице вверх, Амир готовился к тому, что его будут встречать, и не ошибся. От вершины башни вниз вела каменная лестница. Амир сбежал по ней так, будто за ним гнались.

- Син-Ва? – подошел к нему внизу чернобородый маг; подозрительный взгляд из-под тяжелых надбровных дуг был устремлен на Амира. – Почему ты один?

Тяжело дыша, Амир произнес голосом, полным паники:

- Дракон напал на нас... Он напал на нас... Они все мертвы... Все!

Слышать, как собственный рот говорит чужим голосом, было немного странно.

- Что?! – воскликнул чернобородый, хватая Амира за плечо: - Где он?! Где дракон?!

- Он тоже мертв... – словно задыхаясь, продолжал Амир. – Я толкнул его на стену... Кажется... яд шаи убил его...

Чернобородый выругался.

- Жди здесь, Син-Ва! – приказал он и крикнул кому-то в сторону: - Вы двое, быстро за мной!

Подождав, пока трое магов не скроются в башне, Амир осторожно осмотрелся. Между другими строениями вокруг башни, где его держали, поднимались в небо еще три такие же. Он усмехнулся, поняв, что был прав, когда решил, что ему нельзя принимать драконий облик. Сколько стрел обрушилось бы на него с этих башен? Его бы просто нашпиговали ими.

«Извини, маг, но ждать я не буду», - подумал Амир и, воспользовавшись моментом, метнулся к стене ближайшей постройки.

* * *

Остановившись у одного из городских фонтанчиков для питья, Амир заглянул в стоячую воду. Из-под капюшона накидки канрийского мага на него смотрело его собственное лицо. Знак Морока потерял свою силу. Однако Амиру не на что было сетовать. Магия морока и так действовала куда дольше, чем он рассчитывал.

Притворство никогда не было сильной стороной драконов. Это качество по праву считалось лисьим. Возможно, в этом заключалась еще одна причина, почему Знак Морока не подходил драконам. Но Амир искренне полагал, что отсутствие хитрости – было уязвимым местом драконов, их слабостью.

Когда он был ребенком и еще жил в клане вместе с отцом и матерью, однажды, во время одной из детских игр, мальчишка, который попался на его уловку, крикнул ему:

«Ты хитрый, как лис, Амир! Никакой ты не дракон! Твоя мать, наверное, с лисом якшалась!»

Амиру тогда было семь лет, и он впервые отнял чужую жизнь. Кажется, тот мальчишка был младшим сыном одной из знатных семей клана. Впрочем, кому какое дело? Отец похвалил его: «Молодец, сын. Дракон не должен прощать наглецов. Длинный язык заслуживает того, чтобы его укоротили вместе с жизнью».

Будучи драконом, Амир никогда не стыдился своей хитрости. Зачем же? Хитрость ему всегда была лишь на пользу. Вот и сейчас, похоже, его «лисья» черта помогла ему. Знак Морока действовал достаточно долго, чтобы позволить ему сбежать. У другого дракона этот трюк, пожалуй, не прошел бы.

Натянув капюшон пониже на лицо, Амир возобновил путь улицами Мин-Лан-Ки. Он знал, где находится его цель. Двигаясь на заход солнца, он мысленно обратился к мертвому мальчишке-магу:

«От твоих слов разило ложью, Син-Ва. Как разит не с востока, а с запада красным золотом нирах. Ты думал, я могу не учуять этот запах? Ведь ваш народ строит свои дворцы из тел мертвых драконов, побывавших в застенках обители Сон-Лин-Си. Было глупо пытаться обмануть меня...».

* * *

Старый маг стоял над телом юноши. Оно было изъедено ядом шаи. Острием длинного кинжала старик поддел рубаху на теле Син-Вы и с досадой выдохнул, увидев нарисованный на его животе символ.

- Магистр, - подошел к нему чернобородый маг. – Что означает этот символ? Я впервые вижу его.

- Да, - согласился старик. – Этот магический символ нам неизвестен. Могу только предположить, что дракон с его помощью навел морок на тело Син-Вы и на себя.

Он задумался.

- Этот дракон не похож на остальных. От него мы могли бы получить знания, которые до сих пор были нам недоступны. Он представляет даже большую ценность для ордена, чем я предполагал. Однако...

Старик тяжело вздохнул.

- Мы допустили ошибку. Нам было известно, что драконы жестоки и беспощадны, что они сильны, и мы знали, как с этим справиться. Но этот дракон не только жесток – он хитер, как степная вай-ни. Хитрый дракон... Упустить его будет жаль, Ген-Би.

Чернобородый склонил голову перед стариком.

- Мы перевернем весь Мин-Лан-Ки, магистр, - с мрачной готовностью сказал он. – Дракон будет найден.

Роскошь вокруг кружила голову. Роскошь всегда пьянила сердца драконов, именно поэтому они окружали себя ею. Но даже в Клане Драконов Амир не видел таких богатств: золотые вазы и шторы из тончайших золотых пластинок, соединенных с удивительным мастерством; золотые подсвечники, столики из золота, золотые блюда на них. Амир даже качнул головой с усмешкой, удивляясь, что фрукты на блюдах не сияли золочеными боками, а обещали таять во рту живой сочной мякотью.

Женский наряд на безголовой деревянной кукле с металлической стойкой был, словно мантией, украшен уже знакомыми сплетениями тонких золотых пластин. Женщина, которая носила этот наряд, должна была иметь самое высокое положение и незаурядную силу воли. Все это золото в наряде имело немалый вес, и носить его нужно было, судя по роскоши, с гордой осанкой. Видимо, свое тело она тренировала годами. Такая женщина и мужчине даст отпор.